гостиную, просторную, светлую и можно сказать даже огромную, с овальным столом посередине, способным вместить десятка три-четыре гостей. Затем через раскрытые распашные двери Серж окинул взором бальный зал – дорогой паркет, выложенный причудливым образом, блестел от свежей мастики. Колонны по последней моде были увиты декоративными французскими гирляндами из цветов, балкон для оркестра задрапированный изысканным шёлковым пологом ярко-жёлтого цвета, придавал помещению больше света и пространства.
Серж сразу же понял: господин Горюнов весьма состоятельный человек, не только по меркам провинциального Смоленска, но и по столичным представлениям.
Спальни были расположены на втором этаже, откуда гувернёр и его юный проводник начали свою экскурсию: супруги давно спали раздельно, почти сразу же после рождения Мити. Елена Леонидовна, как женщина сравнительно молодая и вполне здоровая, тяготилась присутствием мужа на супружеском ложе к тому времени изрядно ослабевшим здоровьем. И потому она тактично предложила сделать ещё одну спальню – для себя. Виктор Петрович после длительных раздумий нехотя согласился, понимая, что жена его – ещё кровь с молоком. Первое время он ревновал супругу, но старался не подавать вида, опасаясь кривотолков. Ибо на каждый роток не накинешь платок. Да и потом, ради Митеньки, своего любимого сына и единственного наследника, он решил не обращать внимания на любовные похождения своей супруги. Та же, как умная женщина, старалась соблюдать все нормы приличия, и вскоре Виктор Петрович окончательно смирился, а идею с французом-гувернёром вообще поддержал – по крайней мере, жена будет развлекаться дома. Ну, что поделать: telle est la vie![4]
Глава 4
Наконец Митя показал гувернёру в доме всё интересное. Однако француз схитрил:
– Митя, а где же ваши белошвейки?
– А там, в дволовой голнице, сидят и шьют. Хотите посмотлеть?
– Конечно.
– Ну, пошли… – подопечный Сержа с важным видом развернулся в противоположную сторону и направился по длинному коридору, видимо, ведущему к белошвейкам.
Малыш встал перед дверью:
– Отклывай!
Серж слегка толкнул дверь, с виду весьма тяжёлую, она скрипнула, легко подалась и открылась. Перед взором француза предстало большое просторное светлое помещение, действительно напоминающее горницу или светёлку, где сидели пять молодых девушек, причём одна краше другой, и шили каждая за своим небольшим столиком.
Одна из девушек подняла голову, обратив внимание на вошедшего молодого человека. Тот же залюбовался белошвейкой, она была хороша: тёмные волосы цвета воронова крыла были заплетены в косу, которая обвивала голову, дабы не мешать при работе; карие глаза миндалевидной формы выражали ум и обладали необычайной притягательностью, словом, внешность девушки весьма напоминала итальянку или корсиканку.
При мысли об итальянке или корсиканке у Сержа перехватило дыхание: «Это Мария – внучка Бонапарта… Разумеется, она похожа на корсиканку!» Душа молодого человека, склонного