плечо. – Сюда лучше посмотри.
Сюда – это туда, где только что лежал журнал, скрывавший нетолстую пачку тысячных купюр и пистолет, матово блеснувший в неярком свете.
– Оставишь себе машину, заберешь ствол и деньги – тут пятьдесят тысяч. Будет мало – попросишь у Джонни И. еще, понял? Найди убийцу. Связи в ментовке у тебя остались, попроси их там посодействовать. Действуй самостоятельно, без протокола.
– Найди его! – грустным голосом произносит веселый парень Джонни И. – Если не сможешь взять живым, вали гада на месте!
Его взгляд тяжелеет так, что Марку неприятно смотреть.
– Может, еще его голову тебе принести? – интересуется Марк.
Серб делает предостерегающий жест, и Марк умолкает. Понимает, что не стóит перегибать палку с людьми вроде Джонни И.
– Нужна будет помощь, любая – обращайся, – говорит Ильяс и протягивает Марку визитку, бархатистую на ощупь.
Не глядя, Марк вместе с деньгами сует визитку в карман. Чувствует, как мнется плотная дорогая бумага. Пистолет прячет под куртку, за брючный ремень, и произносит:
– Я пойду, Драган.
– Давай, – Дракон протягивает ему руку. – Держи меня в курсе. Удачи!
Джонни Ильяс со своего места поднимает раскрытую ладонь, Марк кивает.
На столе – початая бутылка «Гленфиддич Солера Резерва», которому лет больше, чем лолитам Драгана. Парят в толще воды медузы на экране телевизора, и девочки вновь разыгрались в свой компьютерный теннис.
На улице – октябрьская ночь, когда хорошо жечь костер где-нибудь в лесу, на берегу озера с лунной дорожкой, или пить молочный пу-эр на кухне под Стинга или хриплый эфир джазовой радиостанции.
Но город принимает Марка в оборот. Ствол, кэш, яд в крови, опустошенность, жажда мести.
Он садится в машину, заводит ее. Достает пачку «Лаки Страйк» с предупреждающей надписью: «Курение является причиной импотенции». Алька старалась покупать сигареты с такой надписью, говорила: «Полагаю, мне это точно не грозит».
Марк трогается с места. Едет медленно. Все расплывается из-за текущих из глаз слез, делящих лицо на три равные части.
7. Фарт
Разбудил его собственный застарелый надсадный кашель. Не открывая глаз, он приподнялся на своей постели, пытаясь откашляться. Не так-то это просто. Отсутствие лекарств, плохое питание и сырость делали свое дело. Иногда он думал, что у него туберкулез. Странно, но эта мысль его пугала и радовала одновременно.
Наконец он откашлялся и сплюнул мокроту. Протянув руку, нащупал и нажал на кнопку, включив туристический фонарь, пару месяцев назад найденный в мусорном контейнере. Теперь можно открыть глаза. Луч желтого света выхватил из плотной темноты грязные стены, высокий потолок, поломанный диван с плоским матрасом, пол со следами протечек и дверь, ведущую из подвала. Экономя батарейки, он быстро собрался, взял хозяйственную сумку, где хранил почти все свое имущество, выключил фонарик, уже на ощупь спрятал его в углу под тряпьем и надавил