называл жену не «мадам» или «сударыня», как все последние годы, а по имени, чем доставлял ей немалое удовольствие. Франсуаза не злоупотребляла вновь вспыхнувшими чувствами мужа, не требовала повышенного внимания, но иногда было приятно его помучить. Холодная месть приятней всего на вкус.
Через месяц баронесса привязала подушку побольше. Но возникала одна проблема – служанка, которая обычно помогала ей раздеваться, готовила ко сну и к вечернему омовению в ванной. А вдруг она заметит и проболтается? На каждый роток не накинешь платок. Однако Франсуаза вышла из положения, заказав портнихе широкие марлоты с застёжкой спереди. Причём обмерить себя портнихе категорически запретила.
И когда появились новые платья, Франсуаза вполне стала справляться сама, без служанки. Её поведение все истолковали как прихоть беременной женщины.
Наступил апрель, приближались положенные сроки. Баронесса всячески жаловалась на недомогание, боль в ногах, вызванную вынашиванием наследника. Единственное, что она позволяла служанке, так это готовить травяные ванночки для ног, снимающие боль и усталость. Всё остальное по-прежнему упорно делала сама.
Примерно за неделю до предполагаемых родов Франсуаза, лёжа на кровати, призвала мужа. Он не замедлил явиться, крайне взволнованный:
– Франсуаза, дорогая, вам плохо?
Барон, как человек многое повидавший за свою бурную жизнь, отлично понимал, что лёгкие роды бывают лишь у крестьянок, но только не у знатных женщин. Он прекрасно помнил свою мать, которая родила мёртвую девочку и металась неделю в горячке после этого. Думали, не выживет.
– О, Бертран! Не могу сказать, что хорошо. Впрочем, чем ближе к родам, тем тяжелее. Я прошу вас, Бертран, дать мне обещание.
– Конечно, Франсуаза, всё что угодно! – Желание барона иметь наследника было столь велико, что он готов был пообещать жене и невозможное, вплоть до того, что не будет изменять никогда. В библейские времена мужчина мог иметь столько жён, сколько в состоянии содержать, и барона до сего времени такое положение дел устраивало. Но всё течёт, всё меняется.
– Тогда обещайте, что пошлёте за Итридой – ведьмой, которая живёт в горах, в верховьях Гаронны. Говорят, она хорошая повитуха. У меня слишком поздние роды, я могу не разродиться. Тогда и я, и ваш наследник уйдём в мир иной вместе, оставив вас одного.
– Обещаю! Если вы считаете её хорошей повитухой, я просто не смею возражать.
Барон сдержал обещание. Как только баронесса «почувствовала» малейшие схватки, он сразу же отправил за ведьмой телегу. Через два часа появилась Итрида, несколько располневшая со времени последней встречи с баронессой. Одета она была в серый широкий шерстяной балахон и неизменно увешана амулетами на все случаи жизни. Итрида с трудом слезла с телеги и вразвалочку вошла в замок. Служанки при её появлении испуганно шарахнулись кто куда.
Итриду