в покоях Нефрури? Подкупить кого-нибудь из служанок?.. Опасно: впоследствии ее показания могут обернуться против меня… Что ж, тогда остается единственный выход – навестить наложницу эрпатора самолично. А почему бы и нет? Предлог сыщу: пожелала, мол, справиться о ее самочувствии. Вот заодно и угощу “виноградом, выращенным в собственном поместье…”»
Самочувствие Нефрури ухудшалось с каждым днем. Все обитатели дворца молили Исиду ниспослать молодой женщине сил, дабы она смогла преодолеть невесть откуда свалившийся на нее недуг. Пока же, увы, никаких изменений в сторону улучшения не происходило.
Даже Пент, опытный придворный врачеватель, не мог, сколько ни тщился, определить причину недомогания наложницы эрпатора и посему вынужден был остановиться на предположении, что она просто слишком молода и хрупка для столь ранней беременности. Не теряя тем не менее надежды поднять девушку на ноги, Пент практически неотлучно находился подле ее ложа, но та по-прежнему почти не вставала и категорически отказывалась от еды.
Тея переживала болезнь Нефрури, словно собственную, и чуть ли не ежечасно посылала прислужниц справиться о ее здоровье. У одной только Таусер недомогание юной наложницы вызывало чувство потаенной радости. Мысленно она уже предвкушала гибель не только плода, но и смерть самой девушки, однако в присутствии Теи, искусно притворяясь, без устали сокрушалась и причитала как о состоянии Нефрури, так и о возможном отражении ее недуга на здоровье не рожденного еще наследника эрпатора.
В итоге, несмотря на молитвы обитателей дворца и неустанные хлопоты доктора, ближе к концу осени Нефрури родила мертвого младенца. Роды, вдобавок ко всему, оказались преждевременными, и Пенту стоило больших трудов и усилий спасти жизнь хотя бы самой роженицы.
Тутмос и все его царственные родственники глубоко скорбели о случившемся. В связи с трагической утратой долгожданного наследника в Инебу-Хедже был даже объявлен специальный поминальный день, и все горожане дружно потянулись в храм Осириса, дабы вымолить у того снисхождение к совершенно невинному существу…
Таусер же ликовала: ее план сработал! Нефрури хотя и осталась жива, но после продолжительной болезни и тяжелых родов изрядно подурнела и ослабела.
Тем временем Тея, выдержав положенный сорокадневный[33] траур, начала всерьез задумываться о поисках для Тутмоса жены. Причем, исходя из печального опыта с Нефрури, жены физически крепкой и не моложе пятнадцати лет, дабы та могла производить на свет здоровых и жизнеспособных детей.
Благодаря умело проведенной политике Таусер, Мемеса и Камоса выбор царицы пал в результате на Нитоприс. Девушка обладала приятной внешностью и отменным здоровьем, а именно эти критерии и волновали Тею превыше всего. Правда, по возрасту дочь первого советника фараона оказалась чуть старше Тутмоса – вскоре ей должно было исполниться шестнадцать лет, –