родному лежало мое сердце к тебе… и если оно чувствовало, что предстоит мне высокая почесть…
– Какая же? – спросил Петр, скрывая гнев и догадку свою. – Говори, я воздам тебе почесть…
– Дозволь мне умолчать теперь, король, – сказал комис, целуя руку Петра, – милости твои неизглаголанны, и если ты изречешь и эту милость, то старость моя не перенесет счастья…
– Догадываюсь я, – сказал Петр с притворным спокойствием, – да знаешь ли ты, Георгий, сердце моей дочери?
– О, если дозволишь сказать тебе истину: знаю, – отвечал комис, радостно целуя руку Петра, – с малолетства отличила она сына моего Самуила милостями своими.
– И я знаю сердце своей дочери и говорю за нее, что за моего раба она не пойдет замуж, – произнес горделиво Петр.
Комис побледнел.
– Скажи же свату, – продолжал Петр грозно, указывая на дверь, – чтоб он съезжал со двора!.. Когда я возвращусь, чтоб его ноги здесь не было!..
Глаза комиса запылали зверским мщением; он вышел; а взволнованный Петр, казалось, сам испугался гнева своего и последствий и немедленно поехал в Малый Преслав, где был красный дворец королевский и зверинец.
Прошел день, другой, король Петр не возвращается. Райну, привыкшую видеть отца ежедневно, начинает беспокоить его отсутствие. Вдруг на третий день рано утром раздался соборный звон.
– Неда, Неда! – вскричала Райна к подруге своей. – Слышишь? Что это значит? Звон набатный!
– Ах, не сбор ли на войну против Греков! – отвечала Неда.
– Что ты это говоришь, Неда! братья в Цареграде.
– Так слышала я, королевна, давича побоялась я спросить при Тулле, зачем это вооружается дружина королевская и строится на дворе.
– Это недаром, – проговорила печально Райна, – а отца нет!.. Не дядя ли Иокица сделал опять набег?
– Королевна, Иокица, говорят, давно умер.
– Умер! все говорят, что умер; а комис Георгий говорит, что не умер, что его и мертвого надо бояться.
– Против шайки тати и гусаров будут ли собор собирать?
– Что ж это такое, Неда? – спросила опять Райна.
– Ой, война, война, кровавая постеля! – проговорила печально Неда.
– Ой, Неда, Неда,
Не хладный камень —
Сердце опало! —
проговорила Райна со вздохом слова одной песни.
– Чу, по всем монастырям звонят… точно как плачевный звон по покойной королеве.
– Ой, Неда, Неда,
Не из-под камня
Бьет ключ горючий! —
продолжала Райна; и на очах ее копились слезы.
– Ни отца, ни братьев со мной! и головы приклонить не к кому!.. Майя моя! были мне радости, покуда ты была жива, а умерла, горький мне плач и огненные слезы!
– Чу, бубны и трубы! Шум какой! – вскричала Неда. – Пойдем на вышку, призови Туллу! да узнай, не приехал ли король!
Неда выбежала; а Райна боязливо смотрела в окно, из которого видны были сквозь деревья только скалы над монастырем и виноградники маторские.
Красота