Они покинули его, а он всё ещё на них надеялся…
Произошедшее привлекло внимание мира, оно обратилось к нему – кто с помощью, кто-то за помощью. Но этому способствовало иное, наиболее значимое для мира событие – в стране, в которой жил художник, в день аварии, выросли два дерева и дотянулись до небес!
Для Арлстау этот факт также был удивителен, но не был таким красочным. Не позволил ему спокойно жить и корить себя в своём невежестве.
Нельзя было выйти на улицу, не заметив вспышку фотоаппарата, и это раздражало. Кто-то считал его никем, кто-то считал кем-то, но и Арлстау имел свой взгляд на мир и на всех этих людей, что его заполняют. Свой взгляд на жизнь он держал при себе, но одному, почти адекватному, журналисту решился, пусть и кратко, но рассказать, что он обо всём этом думает:
–Вы потеряли руки в день рождения самого удивительного события всех времён, первого чуда света, потому на вас обращено внимание мира, и вы ни один такой. Мир в любой миг отвернётся, но, как я понимаю, вы этого и желаете. Что же вы сами думаете о происходящем, как можете связать два события в единое целое?
–Не могу связать величайшее событие нашей страны, да и всего мира с моим личным горем. При чём здесь мои руки и два дерева, что стали первым чудом света? Не я один стал жертвой преследования, не мне одному мешают жить. Слышал о матерях, родивших двойню в этот день и позавидовал своей нынешней жизни. Мир давно стал намного больше, потому люди стали меньше! Вы все верите в конец света! Сколько вас? 97 процентов населения Земли, если верить СМИ? Я не верю в конец, но не знаю, что мне ждать завтра, потому что получается, что я не верю всей планете. Верить в конец света это одно и то же, что не верить в своё будущее. Пропагандировать то, чего не пожелаешь своим близким и выполнять какой-то долг? Да это низко, это подобно предательству Родины… Да, что вы знаете о будущем, если не верите в него? На встречу будущему, спотыкаясь о прошлое? Я не связан с деревьями, что коснулись небес, я, всего лишь, чудом выжил в страшной аварии, но лишился рук и миллионов ощущений…».
Это всё, что Арлстау ответил журналисту. Кратко, но сам считал, что сболтнул лишнего, что перегнул со словом «пропагандировать». Затем списал всё это на спонтанность и забил. «Чем меньше говорить, тем меньше будут ждать противоречий, а лучше ничего не говорить, не объяснять. Так всем будет интересней.».
Как по воле судьбы и по взмаху лёгкой руки, после его дерзкой, необдуманной речи от него нежданно отстали и повесили ярлык «яркой случайности». Не сразу, конечно, отступили, а постепенно и неторопливо, как вампиры от распятия. А то говорят: «Особенный год, особенный год! Нет в наших краях особенных. Везде один народ.».
Много говорить опасно. Мир может не так понять и посчитать тебя кем-нибудь. Безопаснее быть никем.
Кем именно может представить тебя мир? Да кем угодно. Такие мысли у людей, что рукой махнуть на всё хочется. Раз о хорошем говорить не интересно, то можно вечно ждать, что всё будет хорошо.
«Век назад не все верили в конец света, лишь небольшая часть человечества, но она преданно