вывел меня из задумчивости. Вздрогнув, я отвела взгляд от Ллевеллина и наконец получила возможность осмотреть комнату, в которой лежала. Деревянные потолок, стены и пол. Грубо сколоченный стол, пара стульев, сундук в дальнем углу да кровать, на которой я и лежала. Вместо матраса – тонкий тюфяк. Подушку заменяет сложенная несколько раз куртка – одна из пуговиц впилась в щеку.
Вошедший в комнату плотненький невысокий мужчина остановился рядом с Ллелвеллином, по-прежнему стоящим на коленях, и с трудом склонился в глубоком поклоне, чудом не стесав лбом край кровати:
– Миледи уже очнулась?
Нет, их что, Ллевеллин покусал?! «Миледи», «миледи» – сколько можно?! Сговорились они все, что ли?! Да еще и в третьем лице обо мне говорят. Словно меня здесь и нет! Поубивала бы всех!
Только разогнувшийся мужчина внезапно шарахнулся к двери и, судорожно дергая неожиданно заклинившую ручку, жалобно проблеял:
– Ми-ми-ми-миледи чем-то недовольна?!
Э. Я что-то пропустила?!
– Да нет, – удивленно протянула я, – все в порядке.
– Т-так д-да и-ил-ли н-нет?! – не успокаивался мужчина.
– Все в по-ряд-ке! – четко повторила я, опасаясь, что он сейчас точно не выдержит и вообще выломает дверь.
Мужик, отпустив ручку, расплылся в счастливой улыбке идиота:
– Правда?!
– Ага, – вздохнула я, осторожно садясь на кровати. Несмотря на все пассы Ллевеллина, меня не покидало опасение, что в один не особо прекрасный миг боль все-таки решит вернуться, и вот тогда-то я попрыгаю. Точнее, вообще прыгать не смогу. Как и шевелиться.
К моему глубокому удивлению (и счастью, кстати, тоже), страхам было не суждено сбыться: головная боль не вернулась, а мужик, решив, что хорошенького понемножку, отвесил очередной поклон и скрылся за дверью. Странный он какой-то. Напуганный. Вот только чем? Я вроде ничего плохого не делала.
Может, Ллевеллин ему какую-то гадость сказал? Так на Рыцаря это вроде не похоже.
Ой, Геллочка, какую ты чушь несешь! Похоже – не похоже! Можно подумать, ты этого господина ап Гвидиона знаешь сто лет! Вчера (или сегодня) только увидела, а сама туда же! И это ж еще додуматься надо было: в первый же день попереться с ним черт знает куда, за тридевять земель. Ну не дура ли?
Видимо, все-таки дура. Потому как, посидев некоторое время на кровати, я таки сподобилась встать.
Может, удар по голове оказался слишком уж сильным, может, еще что, но меня та-а-а-ак повело в сторону… Испуганно ойкнув, я схватилась за спинку кровати, чудом не врезавшись в Ллевеллина, который по-прежнему стоял на коленях. Рыцарь дернулся, словно его обварили кипятком, и, подхватив меня под локоток, выдохнул:
– Осторожно, миледи!
Я с трудом выровнялась и внятно, как мне показалось, сообщила:
– Все нормально!
По крайней мере, я на это надеюсь.
Ллевеллин же не отставал:
– Миледи, может, вам не стоит пока вставать?
Нет, стоит! В конце концов, должна же я выяснить, куда я попала и что меня здесь ждет? И вообще. Кто ищет, тот всегда найдет… На свою голову.
В