пояс всех этих Ди Каприо, Шварценеггеров, Машковых и прочих, как сейчас говорят, секс-символов. Что? Шварценеггер – это из другой оперы? Ну, извините, телевизор редко смотрю!
Высокий, стройный, темноглазый (точный цвет не удалось установить все из-за того же полумрака), с черными как смоль, чуть вьющимися волосами.
Все, Слава, я тебя больше не люблю.
Стоп-стоп, не, я, конечно, все понимаю: и мальчик красивый, и вообще – но попала-то я куда?! И чего там мне на плечи накидывали?
Я начала было поворачиваться, пытаясь оглянуться, но была мягко (хотя и уверенно) остановлена:
– Не стоит, миледи.
Это он мне?!
А парень между тем протянул мне тяжелую золотую (пардон, позолоченную. Золотой она бы сколько стоила?!) чашу (откуда только взял?):
– Выпейте, миледи, это восстановит ваши силы после перемещения.
Я осторожно приняла бокал из его рук и опасливо заглянула внутрь. При неверном и жутко давящем на глаза свете факелов мне удалось разглядеть, что чаша наполнена чем-то темным, густым. Надеюсь, не яд?
– Э… – осторожно начала я. – Простите, а вы ничего не путаете? Я н-не «миледи», и…
Губы парня тронула легкая улыбка. Ой, мяу. Ну нельзя же так. Я ж сейчас покраснею! У меня уже мурашки (если не слоны) по коже побежали.
– Выпейте, миледи. Выпейте до дна и идите за мной. Я все объясню.
Ну что, рискнем здоровьем?
Я осторожно пригубила напиток. М-м-м-м, вкусно, однако. Я замерла на мгновение, а потом, обнаружив, что биться в агонии мой организм пока не собирается, решительно выпила всю чашу.
А та вдруг растворилась в воздухе.
Парень подал мне руку:
– Разрешите сопровождать вас, миледи?
Я осторожно коснулась кончиками пальцев его запястья.
Кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит?! Куда я вообще иду?! И кто этот… Этот… ну вы поняли.
Ну вот что здесь происходит? Где уже такие знакомые коридоры музтеатра? Почему вокруг стены из серого камня?! Что это за рыцарские доспехи, торчащие в каждой нише?
И где вообще все?! Такое чувство, что я в сонное царство попала! На всем протяжении дороги – ни одного человека! Лишь гулко разносится шум шагов.
Парень остановился перед тяжелой дубовой дверью, медленно провел ладонью вдоль резного наличника.
Дверь открылась сама, так, словно кто-то прятался в комнате. Парень (гм, надо хоть узнать, как его зовут) сделал приглашающий жест, и я послушно проскользнула мимо него, надеясь, что на этот раз попаду куда-то в более знакомое место. Ну, например, все в тот же музтеатр.
Ага, щас! Аж десять раз! Это оказалась спальня. Кровать под балдахином, небольшая тумбочка, резной шкаф, тяжелый мягкий ковер с глубоким ворсом.
В груди шевельнулось нездоровое подозрение. Ой, мама, куда ж я попала…
– Что происходит?! – Я резко повернулась к своему проводнику. – Куда вы меня привели?!
Он прижал руку к сердцу и склонился в поклоне:
– Миледи, перемещение всегда отнимает много сил, вам стоит отдохнуть.
Угу, как в старом анекдоте про бабку с ружьем и мужичка. «Сильничать будешь? Нет? А придется!!!»