разрывается круглые сутки, друзья то на пьянку, то на гулянку, то на свадьбу, то на день рождения приглашают. Всем он нужен был как менеджер престижной строительной фирмы. Все было в его руках, и евроремонт за полцены, и вагонка для сауны, и камин на дачу, и кирпич для гаража и даже унитазы с музыкальным сливом – все мог устроить Хрюков. Как день рождения, то столько друзей вдруг объявляются. Все пьют, закусывают за его счет, и славят, как звезду Голливуда. Но сгорела фирма в прямом и в переносном смысле вместе с деньгами и документами. Учредители с миллионами за рубежом оказались, а он вдруг оказался должником и виноватым за все. Не работы, ни денег, и даже паспорт сгорел. только долги нагорели в баснословные суммы – если их выплачивать то жизни не хватит, которая поставлена на счетчик и тикает часовой механизм мины замедленного действия.
И стало кругом безлюдно, словно на выгоревшем пепелище. Ни души кругом в многолюдном городе. Вроде, с виду Хрюков – тот же прежний человек, но без паспорта, денег и работы. А потому, с точки зрения многолюдия, не человек, а обертка от сникерса, брошенная в яму с дерьмом. От него бывшие друзья – проценты, шарахаются, словно воняет от него, чем-то не хорошим. Вокруг него пустыня Гоби в метро, в час пик. Кричи не кричи – помогите – никто не слышит. Кругом- безжизненное пространство- как лунный кратер, как звездная галактика без человеческой души. Трубки бросают, мобильники выключают, увидев его номер. Все стали недоступны и отдалены непрошибаемой стеной равнодушия. Вокруг него пустыня человеческая, словно он не в центре Москвы, а в безлюдной тундре. Кругом народу – не продохнешь, а на душе безлюдно, кругом пески Каракумов, населенные лишь клещами, скорпионами, змеями и прожорливыми грызунами.
Ни одного человека на горизонте брел он по этой каменной пустыне, где он один среди многолюдия. На улице ни души, одни прохожие. Вроде живые существа, на людей похожие, а все мимо бегут. Куда деваться-жить противно, умереть – не оригинально. Такие, как он, мрут пачками на дню. Под поезда в метро бросаются, нарушая график движения и создавая дополнительные неудобства для пассажиров и очереди в морги за получением выдачей тел.
Хрюков был человеком сознательным и не любил другим доставлять неудобства, можно было почтальоном устроиться, или грузчиком в магазин, жизнь она то – всюду, терять ее глупо и безрассудно, другой не будет.
Видит, как на улице, на Кутузовском, двое отморозков с физиономиями каннибалов, тащат девчонку с русой косичкой, в черный «мерседес», с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами. Напрасно она кричит в многолюдии: «Помогите»!
Кругом людская пустыня Сахара – никто не слышит, никого нет, кроме прохожих, и потому все проходят мимо, словно в параллельной плоскости. Хрюков там одинокий путник. Спотыкаясь через многолюдие, обмотав руку брючным ремнем с железной бляшкой, отбил девчонку от двуногих приматов из каменных джунглей.
– Спасибо, говорит девчонка, оправившись от шока. – Вы меня спасли, я думала, что такие мужчины, только в кино