и Альберт секунду играли в гляделки. Затем Альберт продолжил.
– Колин, этот бизнес был очень важен для Эдварда по многим причинам. И… понимаешь, он скоропостижно скончался и не успел…
По щекам Келли побежали слезы. Альберту все труднее становилось подбирать слова. И Колин начинал терять терпение.
– Ближе к делу. Пока что я ничего не понимаю.
– Доход этой фирмы кормит меня и двух наших детей, Колин. Что тут непонятного? Теперь компания лишилась хозяина. Если они сейчас начнут решать, кто станет во главе фирмы, начнется война, так как на место Эдварда претендует по меньшей мере 5 человек! – Келли растопырила перед Колином 5 пальцев. Она была возбуждена и ее рука дрожала. Колин увидел обручальное кольцо. Она не сняла его. Она не хочет расставаться с Эдвардом.
– Кэл, а я тут при чем?
– Мы боимся, что из-за вражды, компания придет к убыткам и ее итог – падение и… уничтожение. – Добавил ко всему сказанному Альберт. – Поэтому…
– Поэтому?
– Будет целесообразно поставить во главу тебя – брата-близнеца Эдварда.
Голова Колина упала в собственные ладони. «Разбудите меня и скажите, что это кошмарный сон!» – подумал он.
2.
Голос в голове.
Вставай.
Вставай.
Я открыла глаза и прищурилась. За окном жарило солнце и для первого дня зимы утро выглядело слишком теплым. Я развалилась во весь рост как звезда. Сегодня воскресенье и мне абсолютно нечего делать. Я сомкнула веки и в голову полезли воспоминания.
По воскресеньям мы с Арнольдом бегали на набережной реки Темза. У нас было особенное местечко, где мы делали передышку, разглядывали прохожих, Арнольд гонялся за голубями или, если встречал, за симпатичными собачками. А я просто наслаждалась утренним воздухом.
Затем шел завтрак: для Арнольда сухой корм, а для меня сухой завтрак с молоком. Телевизор мы подолгу смотрели вместе. Играли, дурачились… иногда я делала влажную уборку. Я человек немного безалаберный и делаю уборку исключительно в тех случаях, когда грязь и беспорядок становятся слишком видимыми.
Очень часто в воскресенье мы навещали Дженну или, если ей что-то нужно было, то всей компанией отправлялись в сити молл. Дженна брала своего 9-ти летнего сына, Мэтью, с нами. Эти дни невозможно забыть. Слишком свежи были все эти воспоминания.
Я уставилась в потолок, мои щеки были мокрыми от слез, поэтому я вынуждена была потереться о подушку.
Никаких слез, сказала себе я. По идее мое настроение должно соответствовать положению. Меня повысили до заместителя редактора. Я поверить не могла, когда Кок произнес эти слова в пятницу вечером:
– Ты получила повышение, Брукс. Мои поздравления!
И теперь я – ответственный секретарь.
А если серьезно, то я была к этому готова. Кок много раз делал неоднозначные намеки. Оставалось лишь дождаться знаменательного дня.
В желудке заурчало.