Девушка, которая мечтала научиться летать. Мария Гарзийо

дано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Торговка протянула ей большой букет. Острые шипы на стеблях вонзились в кожу. Она сжала цветы в руке, погружаясь в бархатистый кроваво-красный водоворот и не чувствуя боли. Поздравляю тебя, солнышко, ты самая красивая, самая умная, самая, самая, и я очень тебя люблю. Она улыбнулась своему отражению в стекле витрины и мысленно поблагодарила. Еще несколько магазинов и домой – праздновать. День Рождения – это особый день, одновременно радостный и грустный. Впрочем, сегодня грустить она не намерена. У нее сегодня нет причин для грусти. Мимо пронесся «Мерседес», обдав ее светлое пальто грязными брызгами. Она машинально отметила номер. Незнакомая комбинация букв и цифр. Не важно. Будь она знакомой, что изменилось бы? Не важно. Она зарылась взглядом в яркие лепестки цветов. Сегодня её день, и она не будет хандрить. В маленьком уютном бутике скучали три продавщицы. Она вошла, впустив в теплое помещение порыв ледяного ветра и облако снежинок. Продавщицы остались стоять на месте, обсуждая что-то свое, что-то невероятно увлекательное. Она медленно прошла мимо рядов одежды, разглядывая платья, брюки, костюмы. Она должна быть очень красивой сегодня. Ей понравился белый брючный костюм с вставками из кожи и меха, но такой наряд оказался не по карману. В конце концов, она выбрала короткое красное платье из тонкой струящейся материи. Продавщицы нехотя прервали беседу, одна из них безразлично приняла деньги, другая упаковала покупку в бумажный пакет с дизайнерским именем. Бумажный пакет промокнет под снегом, – подумала она, но ничего не сказала. На улице уже темнело. Снежинки, окрашенные огнями фонарей и витрин в разные цвета, кружились и кувыркались в воздухе. Она подняла голову, и пушинки снега мгновенно облепили ресницы. Она моргнула, чувствуя, как растекается тушь.

      Когда-то давно это уже было. Был разноцветный снег, почему-то не холодный, а теплый. Была предательски размазавшаяся тушь. Были его глаза, темные, блестящие с цветными отблесками. «Тебе не холодно?» спросил он. «Скорее бы она замерзла, можно будет затащить ее к себе. Я вчера нашел папину заначенную бутылку коньяка» подумал он. В ту зимнюю ночь она еще верила, что мужчины говорят то, что они на самом деле думают.

      Но разве это важно сейчас? Сегодня у нее День Рождения. У нее нет причин для грусти. В кондитерском магазине она выбрала любимый торт «Каприз». Втянула ноздрями пряный аромат свежей выпечки.

      «Какое пирожное ты будешь, моя сладкоежка?» «Вот, пожалуйста. Ты хотела другое? Прости, я забыл».

      Автобус долго не ехал. На остановке собралась куча народу. Она посмотрела на розы. Красные лепестки покрылись белыми блестками. Это было очень красиво: белое на красном. А снег продолжал падать.

      «Ты любишь снег?» спросил он. Она ответила, да, она любит снег, она любит черное ночное небо, она любит это предвкушение праздника, и еще она, кажется, любит его. «Я тоже люблю тебя» сказал он таким нежным голосом, что у нее на глазах выступили слезы счастья, которые тут же превратились в снежинки. «Я выиграл спор» подумал он, целуя ее.

      Давно. Это было очень давно. Почему же сейчас эти детские воспоминания вторглись без приглашения в размеренный ход ее мыслей. Прочь. Вы не нужны ей, непрошенные гости. Сегодня она не будет грустить. Расталкивая друг друга локтями и авоськами с продуктами, народ повалил в автобус. Какая-то полная женщина толкнула её. Один колючий стебелек сломался. Красный бутон упал вниз, на грязный пол. На него наступила чья-то широкая ступня в заляпанном грязью ботинке. Она посмотрела вслед затоптанному цветку.

      Первое разочарование прошло быстро. Появился он. Водил ее всюду, был ласков и терпелив. Он даже, кажется, дарил ей цветы. Желтые хризантемы. «Ты была девственницей?» спросил он озадаченно. Она завернулась в простыню и смотрела на него взглядом затравленного зверька. «Для тебя это важно?» Теперь она хотела знать. Она хотела быть уверенна, что для него это важно. Она хотела … «Ну, я не знаю. Наверно, тебе стоило бы мне сказать». Она не сказала, ни тогда, ни после. Это ведь было не важно.

      От мужчины рядом с ней неприятно пахло перегаром. Когда автобус тормозил, его кидало на нее. Она отшатывалась, на сколько это было возможно, прижимая к себе пострадавший букет.