сначала не одобрил: мол, «нечего иконы обвешивать бирюльками», но Димитрий его убедил.
– Вот как! И что, это приносит большой доход? – спросила Диана.
– Большой, не большой, а кое-какой приносит. – Женщина чуть поджала губы. – В наши безбожные времена любой доход в храме не лишний. Расходов много, а жертвователей мало…
Спускаясь с Акрополя по широкой мраморной лестнице Пропилей под палящим солнцем, Шекер ощущал нарастающее недовольство. Приближался вечер, а расследование так и не сдвинулось с мертвой точки.
– Ди, поезжай в Управление, отдай ноут Зестоса техникам, пусть постараются из него что-нибудь вытащить. С кем он переписывался, какие сайты посещал… И сама там побудь с ними, если что интересное узнаешь, сразу звони мне. Пока у нас ноль зацепок, мы начинаем буксовать, это скверно. Записную книжку Зестоса я заберу, вечером поизучаю. Поеду сейчас поговорю с Кустой, а потом нагряну к отцу Георгию. Стахий, видимо, останется на завтра.
Напарница прыгнула в машину и уехала. Шекер сел в свою и только завел мотор, как зазвонил мобильный. Хош глянул на экран: Феофила Лапарди! Придется ответить, иначе она не отстанет. Да и пора уже кинуть кость журналистам…
– Шекер, привет, дорогой! У тебя есть для меня новости?
– Привет, Фила. Новостей пока мало. Мы только на начальной стадии расследования.
– Но у вас уже есть подозреваемый? Мне нужно подготовить что-то для вечернего выпуска…
– Тебе всегда что-то нужно, даже когда ничего нет.
– Ну, Ше-екер!
– Ладно. – Он улыбнулся. – Скажи, что следствие идет полным ходом, что мы разрабатываем версии… В общем, обычное бла-бла, как ты умеешь. А в качестве подозреваемого, скажи, у нас сатанист.
Феофила подвисла на пару секунд.
– Ты шутишь?!
– Нисколько. По городу ходит страшный зловещий сатанист в черном плаще, колпаке и маске, вооруженный баллончиком с краской, кинжалом и пистолетом, расписывает храмы угрозами, режет голубей, распинает кошек и отстреливает священников. Того и гляди за монахов примется. Или за христианских младенцев.
– Ты шутишь! – Лапарди расхохоталась.
– Не знаю. Митрополит Дионисий, по-моему, не шутил, когда впаривал мне эту версию. Так почему бы тебе не преподнести ее телезрителям?
– Мать святая церковь в опасности!
– Вот-вот.
– Да, кажется, у нас на канале такого давно не было.
– Вот и побалуй зрителей новеньким и страшненьким.
– Что-то уж слишком страшненько выходит.
– Тогда можешь не говорить про младенцев. Пусть будут только монахи. Авось меньше станут шататься по улицам.
Журналистка фыркнула.
– А что, храмы в самом деле расписывают угрозами? – спросила она. – Неужели кто-то напал с баллончиком на Парфенон?!
– Нет, хвала Аллаху. Но ты можешь прошвырнуться в Пирей. Митрополит сказал, что там разрисовали Свято-Никольский храм. Понятия не имею, когда это было,