пить такую сладкую воду и почему она ест только хлеб, и более ничего. Я не стала спрашивать, почему. Поняла, что в её доме ничего кроме хлеба и сахара нет. Потом мы пошли гулять.
Жили и не роптали, ибо не могли представить, что можно жить лучше и не знали, что были те, для кого наши жизненные условия казались адским кошмаром. Так жили победители – в нищете, в голоде и холоде! И всё же они были счастливы. Они говорили: «Лишь бы не было войны!» Никто не хотел пережить то, что уже вынес на себе, – смерть родных и близких людей, а холод и полуголод – это человек может вынести, и это проходяще. Ты, потомок, сейчас прекрасно живёшь только благодаря тяжёлому прошлому своих предков. Ты должен, обязан помнить это.
Конечно, в каждом обществе есть своя элита, кто-то живёт лучше, кто-то хуже, но в моём времени не было чётких различий, какие есть сейчас – разваливающийся дом в деревне и усадьбы на лазурных морских берегах.
Мы – это коммуналки, керосинки, ржаной хлеб, ржаная мука по праздникам и по талонам, как по талонам и сахар – один кг на человека в месяц и много ещё другого. Пустые прилавки в магазинах, за стеклом прилавков жестяные банки с консервами из камбалы, и вазочки с пряниками, на подоконниках листы бумаги с какой-то липкой массой, с потолка свисали спирали липкой ленты, и на всём этом рой мух всевозможных размеров и расцветок. Мухи везде, на прилавках, на стенах, на потолке, на продуктах. Антисанитария? Я бы не говорила так жёстко. Такое трудное было время. С мухами боролись, я это помню точно, их уничтожали дустом. Здесь дело в другом. Мне трудно судить, в чём именно, но только не в разгильдяйстве или лени власти. Страна после войны жила тяжело, вот главная причина.
А как жили крестьяне в деревне? Я не знаю. Бабушек и дедушек у меня не было. Некоторые дети нашего двора на лето уезжали в деревню, я же круглый год жила в городе и понятия не имела, что такое деревня. Нет, я, конечно, знала, что деревня это не город, но что там делают, как живут – не знала. Единственное, в чём я была уверена, так это в том, что в деревне люди живут лучше, чем в городе, если выносят на базар овощи, фрукты, мясо птицы и скота, молоко и молочные продукты.
О ценах базара я тоже ничего не знала. Видела, что по нему ходят люди, что-то покупают, и нет очередей, что было довольно-таки странно.
– В пустых магазинах длинные очереди, а на базаре, где всё есть, очередей нет? – удивлялась я. – Почему так?
Мы жили с базара, и я это понимала, так как на нашем столе было мясо и овощи, чего в магазинах никогда не было. В магазине всегда были лишь рыбные консервы, конфеты и пряники, а хлеб, мука и сахар завозились очень редко, и эти продукты продавались только по талонам. Когда всё это поступало в продажу, выстраивалась многометровая очередь. Люди в ней прилипали друг к другу так плотно, что между ними невозможно было просунуть лист бумаги. Зимой тепло, а летом душно, жарко и пот лился ручьями по лицу.
1951. Света в матроске
– Мама,