в атаку,
И барабаны выбивают дробь,
А кто-то хитрый приготовил плаху.
И беспощадней на душе озноб.
Палач уже колпак свой примеряет,
И приговор летит из-под пера,
Дышать свободно воротник мешает.
Горит огнём заточка топора.
А в небо снова выползло светило,
Чтоб попытаться этот мир согреть,
Но как-то всё уже вокруг остыло,
И в пачке больше нету сигарет.
ПРИЯТНЫХ СНОВ
Приятных снов и сновидений…
Свеча твоя горит в ночи.
Уходят тени приведений-
У них отсутствуют ключи.
И под холодною луною,
В слезах её холодных луж,
Приходит что-то неземное:
Ни чёрт, ни бес, ни бог, ни муж.
Он замирает, бессловесный,
Где вы вдвоём в твоей тиши,
Там мир вокруг ужасно тесный,
На острие его души.
КОТ
И в ноябре мы греемся от марта,
Опять горят в окне огни Монмартра,
А там гуляют кошки Петербурга,
И где-то там моя блуждает мурка.
Люблю послушать во дворе «тальянку»,
Хлебнув слегка для счастья валерьянку.
А Пляс-Пигаль к затеям не суров,
Там не бывало мартовских котов.
В кармане фантик, серебристый «Вискас»,
Ну, где ты ходишь-бродишь, моя киска?
И почему меня к тебе влечёт?
Ноябрь в окне, но мартом дышит кот!
ПРОСНУТЬСЯ УТРОМ
Проснуться утром. Скушать булку с маслом.
Простить луну за то, что холодна.
Ругнуть жену по-глупому, напрасно,
Что свет в окне. Восток. И тишина.
Зачем-то выйти рано на работу,
Когда вокруг ещё соседи спят.
И там толочь привычно в ступе воду,
Но, видно, боги этого хотят.
Любить врагов, друзей возненавидеть,
В самом себе теряться и блудить,
И что-то там далёкое предвидеть,
Такой простой и лишний повод жить.
МАРШРУТ ИЗВЕСТЕН. 18-Й ГОД
Маршрут известен. Керенский в Нью-Йорке,
В уральский город сослан Николай,
Поэт-бунтарь лежит в тюремном морге,
Трещит Россия, как гнилой сарай.
А над Самарой разожглись зарницы,
Горят деревни в пламени огня,
Лихой поручик гвардии, Голицын,
Торопит в бой усталого коня.
А за спиной дымы, дымы пожаров,
Как флаги, реют виселиц кресты,
И эти лица красных комиссаров
Уже в сознаньи меркнут и пусты.
Но на пути пехотная бригада,
Товарищ Елькин развернул отряд,
Они пришли сюда из Петрограда,
Они земли и волюшки хотят.
За ними тоже дым и горы трупов.
Тут казачки все вдоль дорог в снегу,
Под Оренбург бежал полковник Дутов,
И воронье метёт вослед пургу.
И грянул бой, кровавый, боже правый!
Кто виноват,