участвовать в битвах, не важно, с кем. На худой случай, в рыцарских поединках. Остальное вполне может подождать подходящего случая. Вот, к примеру, мне рассказывали случай, полностью подтверждающий мои слова. И хотя приключился он не с рыцарем, тем не менее, я расскажу его тебе в качестве назидания.
Жил-был один королевич. Будучи ярко выраженным представителем золотой молодежи, он, наскучив всевозможными развлечениями и не определив себя ни к какому делу, настолько надоел во дворце своим нытьем и жалобами на несчастную судьбу, что было решено его женить, каковую мысль ему и внушили, не смотря на обычное в подобных случаях неприятие мнения, не являющегося собственным. Кто-то очень кстати припомнил, что надысь какой-то мавританский великан похитил подходящую принцессу, и прячет ее у себя в замке, время от времени предавая лютой казни всех ее потенциальных освободителей, а по сути своей – соискателей ее руки. На самом же деле, великан тот ничем подобным не занимался, поскольку был добр сердцем, не смотря на всеобъемлющую скупость. Кто распускал о нем порочащие слухи, достоверно неизвестно, возможно, что и он сам, поскольку подавляющее большинство (если не все) тех самых потенциальных освободителей, положив на одну чашу весов возможность лишиться головы, а на другую – семейную жизнь (как-то она еще сложится?), благоразумно искали других принцесс, сватовство за которых не содержало элементов риска.
Королевичу же, которому по причине отчаянной скуки море было по колено, а благоразумие чуждо, приключение сие казалось весьма действенным лекарством того состояния, в котором он пребывал. Выведав, где именно следует искать замок великана, он отправился туда в одиночку, прихватив с собой кошелек с золотом и вооружившись мечом. Правду сказать, первым он владел более изрядно, нежели вторым, однако рассчитывал на удачу и авось.
Идет он это себе, прутиком головки у цветов сбивает, мечтает о том, как явится, как победит великана за явным преимуществом, как принцесса, едва завидев его, потеряет голову от любви, еще о чем-то, и вдруг видит, шлепает рядом с ним дылда какая-то долговязая, по-простецки одетая, и искоса этак на него поглядывает в ожидании, когда на нее внимание обратят.
– Ты, собственно, кто таков будешь? – как мог приветливо осведомился королевич.
Из велеречивого ответа следовало, что дылда есть профессиональный вор каких поискать, ибо он обучался своему ремеслу у лучших представителей профессии, которых обокрал и был за это изгнан из гильдии, после чего вынужден шататься по свету, перебиваясь случайными заработками, а также пребывая в поисках господина. Он готов был поступить в услужение к кому угодно, лишь бы его не заставляли работать, это раз, и удовлетворяли его скромные потребности, это два. Плюс два выходных в неделю и оплачиваемый отпуск.
– Эдак каждый про себя сказать может, что он лучший, – сказал ему королевич, – а делом доказать сможешь?
– Смогу, – отвечает, – вот тебе твой кошелек.
Подивился королевич, взял кошелек, хотел к поясу привязать, глянул