столом. Так он убил всех троих, перезарядил револьвер, застрелил бармена, а потом напился до потери сознания. Оба его друга умерли, а неизвестный террорист скрылся. Магнус пять месяцев пролежал в госпитале, пока его не комиссовали. Он остался с одним легким и искалеченной ногой.
Тем временем на родине поднималась шумиха среди общественности. Британское правительство уже испугалось своего провала на Кипре, а греческая пресса представляла инцидент как пример жестокости британцев по отношению к гражданскому населению Кипра. Некоторые лондонские газеты также освещали эту историю и, не называя имен, предупреждали о возрастающем усилении власти британских войск на острове; группа членов парламента, принадлежавших к левому крылу, оказывала давление на следственную комиссию и в конце концов один депутат, используя свои парламентские полномочия, передал дело младшего лейтенанта Магнуса Оуэна в суд.
Основная драма развертывалась в то время, когда Магнус был особенно слаб. Заключение следственной комиссии, хотя и было весьма двусмысленным, все же сняло с него наиболее серьезные обвинения. Он помнил слова: «действовал в целях самообороны, в трудной и запутанной ситуации». Хотя со стороны военного суда не было никаких серьезных вопросов, позорное пятно осталось. Рассуждения о жестокостях в Кении, Алжире и на Кипре стали отныне обычной темой для либеральной прессы, а имя Магнуса Оуэна в связи с этим одним из часто упоминающихся.
К тому времени он покинул госпиталь, чтобы продолжать обучение в Великобритании. Однако утонченное времяпрепровождение в Кембридже совершенно выбило его из колеи; к концу года у него был полный упадок сил. Второй год прошел более спокойно. Он как одержимый работал над книгой, основанной на кипрском материале. Так как основной его мишенью были ни национально-освободительное движение киприотов, ни британское правительство, а сентиментальное невежество либеральных интеллектуалов Британии, отзывы о книге были весьма разноречивыми.
Те же самые газеты, которые ранее поносили никому неизвестного младшего лейтенанта Оуэна, теперь с удовольствием снова ковыряли старые раны. Обозреватели отмечали присущую автору индивидуальность и, признавая у него наличие таланта видеть все в саркастическом свете, представляли его как еще неокрепшего молодого зверя, вышедшего из нежной поросли правого крыла. Поскольку Магнус был все же молод и впечатлителен, приписываемая ему роль глубоко уязвила его. Чувство вины и обиды переросло в ненависть к нападавшим, и к тому времени, как он поступил на работу в редакцию «Пейпер», позиции его были непреклонны. Он знал своих врагов и жаждал мести. Работа в «Пейпер» давала ему шанс.
Когда он вернулся в отдел новостей, Хью Риссел в ожидании Магнуса стоял в дверях своей комнатушки, помахивая трубкой. Уже внутри комнаты он протянул Магнусу отрывок телекса и, продолжая держать трубку в зубах, неразборчиво произнес:
– Ивор Несбит мертв. Пришло только что.
Магнус