не такой, как спортивные кроссовки на подошве из резины и полиуретана, но для недолгой дороги – вполне подходящей. Длительного пути Михаил для себя не рисовал. Отчего-то он пребывал в уверенности, что километр-другой и сельские ухабы упрутся в дорогой его сердцу асфальт магистрали, на которой он отловит попутку и благополучно доберётся до ближайшего города.
В два счёта Миша добежал до восточной оконечности деревни, за которой раскатилось обширное изумрудно-зелёное поле. Мохнатый ковёр, будто сошедший с картинки весеннего цветения, шевелился под лёгким движением ветра. Дорога из деревни вильнула в обход поля и спряталась вдалеке в неизвестности. У горизонта жирным слоем лёг лес, а за ним скалился пиками рельеф туманных гор. Михаил приставил ко лбу ладонь и обвёл взглядом растянувшуюся перспективу. Он искал смог индустриальных площадок, сигары чадящих в поднебесье труб, белый след трасс самолетов. Но, увы. Словно издеваясь над ним, природа звенела кристальной чистотой и свежестью, а вместо самолетов в небе пикировали лишь голосистые птицы. Никаких признаков и шума современности.
Миша сплюнул от досады: – Странно. Может быть, действительно в этом направлении только дикая глушь? Такое у нас на Урале встретить можно.
Он обернулся. Надо бежать назад. Туда, откуда он пришёл вчера в это проклятое место. Наверняка там и лежит путь к нормальным людям. Здесь он больше не останется. Нет и нет! В следующий раз они его на костёр кинут, дикари! Следом за образом Христа, Миша припомнил о сожжённом инквизицией Джордано Бруно. Я им буду про машины и генную инженерию рассказывать, а они меня за это линчуют? Ну, уж нет! Накоси-выкуси!
Он развернулся и побежал обратно тем же путём. Люди, что остались у своих оград, со смехом встретили Михаила, несущегося уже в противоположном направлении. Пробегая мимо дома Гобояна, Миша победоносно вскинул вверх кулак. Старик ничего не ответил, но в его глазах не скрывалось разочарование. Молчаливо он проводил бег своего бывшего гостя в обратном направлении и лишь после этого пошёл в свой двор.
Тем временем, пока Михаил достиг другой окраины деревни и знакомого ему гумна, он отмахал добрый километр пути. Он успел взбежать на холм пыльной площади с позорным столбом и спуститься с него вниз. Он миновал все каверзы деревенской дороги, ловкими финтами уходя от атакующих его ноги гусей, коз и собак. Ещё день тому назад такой марафон с лёгкостью привёл бы мужчину к обширному инфаркту. Однако сейчас он всего-то мучился отдышкой, но, вполне мог в схожем темпе махнуть и дальше.
Не предавая пока происшедшие с ним изменения глубокому осмыслению, мужчина перешёл на шаг и сошёл с дороги. Он решил в точности проследовать путём, которым шёл накануне, но наоборот. Мужчина направился в сосновую рощу и после неё пересек то самое поле высокой травы. Обутым и одетым он проделал весь путь втрое быстрее. Смахивая с лица и шеи атакующих его насекомых, с каждым шагом Миша чувствовал себя всё ближе к выходу из возникшей западни. Ему казалось, что вот-вот