где он смешивал всё в чудовищный коктейль. А они снова оставались пустыми и безучастными к окружающему, готовые действовать лишь по мановению руки своего хозяина и повелителя. Идеальное оружие. Те, кто мог бы жить и наслаждаться жизнью, если бы не странное желание сумасшедшего подчинить себе все Чувства.
Любовь была права, они заслуживали шанса начать всё сначала, если таковой существовал.
Глава 3
Я с отвращением отодвинул тетрадь Собирателя – больше копаться в этом не было никакого желания. Он так смаковал подробности, как ломал жизни и калечил души девушек… Меня аж передёргивало, и к горлу поднимался ком тошноты, особенно после описаний, что Собиратель делал с ними потом, причём он ещё и тщательно описывал реакцию своих персональных игрушек. Я поставил локти на стол, прислонился лбом к сложенным в замок пальцам и прикрыл глаза, глубоко вздохнув. В груди теснился клубок эмоций, требовавших выхода, и на первый план вышло настойчивое желание оживить мерзавца и убить его снова особо изощрённым способом. А потом мысли скакнули к той, которую мне оставили в наследство от Собирателя.
Финира. Интересно, какой она была раньше? Смешливой хохотушкой? Застенчивой скромницей? Улыбчивой, радостной, живой? Где жила, какая у неё была семья? Впрочем, как сказала Любовь, это всё уже не имеет никакого значения, прежний хозяин стёр её жизнь, оставив лишь чистый лист. И на нём можно заново написать историю Финиры, вдохнуть в неё жизнь, сделать живой. Не такой, какой она была раньше, конечно, я этого не мог знать, да и, наверное, не узнаю никогда. Искать тех, кто как-то был связан с ней, дело долгое, утомительное и бесполезное. Всё равно прежней она никогда не станет. А вот какой же будет новая Финира, зависело теперь только от меня, и в душе росла уверенность, что я приложу все усилия, чтобы это случилось. Разбужу её, да. И не только потому, что за неё попросила Любовь, что это моё задание – их мне хватает и на основной службе. Теперь я сам хотел увидеть, как она улыбается, услышать, как смеётся. Никто не имеет права ломать жизнь таким страшным способом, и Финира вряд ли заслужила такую судьбу.
Я решительно поднялся, положил дневники обратно на полку и направился из архива. Недавний осадок после общения с Рахиной почти растворился, меня полностью захватил азарт предстоящей трудной задачи, но теперь на место растерянности и недоумения пришли другие чувства. Я сделаю это, покажу Финире другую жизнь, докажу себе, что умею не только отнимать, но и отдавать. Пусть не свои чувства, но всё-таки. Примерить на себя роль учителя в таком деликатном деле – интересный опыт, да и, помимо всего прочего, мне в самом деле было искренне жаль Финиру, прошедшую через всё это и в результате потерявшую себя, пусть не по своей воле.
Едва я вышел из дверей, увидел Риммера, с озабоченным лицом шагавшего к архиву. Мы поравнялись, я усмехнулся, кивнув за спину.
– Тоже просвещаться идёшь?
– Ну а что, – Рим пожал плечами и с досадой почесал затылок. –