говоря это, Тамра стояла лицом к своей кузине, но смотрела на Лулу. – Ой, а ты ведь не постишься, ведь так, Лулу? Inshallah, в следующем году, в таком случае, хабибти.
Лулу резко втянула воздух ртом.
– Вообще-то я пощусь. Извините.
Тамра что-то промычала и отвернулась к Дине. Лулу направилась в ванную комнату, но не в ту, что находилась поближе, на втором этаже, а в ту, что располагалась на первом. Здесь, наверху, было настоящее царство зеркал. И Лулу не нравились искаженные отражения, которые она тут увидела. От мысли, что какое-то из этих отражений могло принадлежать ей, девушке стало не по себе.
Пару раз по пути ее перехватывали взрослые, пока она не наткнулась на Шейха Фади, который потрепал ее волосы и поцеловал руку, как сделал бы ее дедушка. Он выглядел, как человек, который, должно быть, производил впечатление, когда был в расцвете сил, несмотря на то, что этот расцвет был шестьдесят лет назад.
– Эй, хабибти, – сказал он. – Wenu Baba?[15]
– Отец разговаривает с Аму, – отвечала Лулу. – Как твои дела, Шейх?
– Шейх да шейх. – Он покачал головой. – Ну что за шейх без своего клана?
Лулу цокнула языком.
– Мы твой клан, Шейх, ты же знаешь.
Лулу не лукавила. Шейх Фади провел свою юность в Штатах, выписывая фетвы, чтобы улаживать конфликты в их сообществе. Он консультировал по всем вопросам, начиная от мелких, вроде автомобильных аварий, до крупных финансовых сделок. Он был главным в их сообществе и пользовался своим титулом, как шерифским значком, чтобы хранить покой и порядок.
– Ну, – он отмахнулся, – Мириам сейчас снаружи, yallah habibti[16].
Лулу кивнула, а он поторопил ее к выходу из дома. Шейх Фади видел людей насквозь так хорошо, что ей это казалось почти подозрительным. Она вышла из дома через задние раздвижные двери. Погода все еще была слишком теплой, чтобы воздух показался освежающим после душного помещения, но она все равно шагнула во двор.
Легкий ветерок колыхал влажный воздух. Лулу раскачивалась на качелях в глубине двора, подальше от сводившей ее с ума толпы, отталкиваясь от земли носками туфель. Она тяжело вздохнула, привалившись плечами к цепи, и посмотрела на свои болтающиеся руки. Они будто были частью чужого тела, чужой жизни.
– Просто сумасшедший дом, да? – прозвучал чей-то приглушенный голос.
Мириам Рази пыталась украдкой зажечь сигарету. Они с Лулу выросли вместе. Лучшими подружками они так и не стали, но совместный горький опыт сблизил их, и на подобных мероприятиях они были боевыми товарищами. Обе были арабками лишь наполовину и поддерживали друг друга. Мириам, наконец, разожгла сигарету и глубоко затянулась.
– Ты серьезно? Ты не боишься, что твоя мама Надия выйдет и увидит тебя? Или кто-то настучит ей на тебя? – Лулу опасливо огляделась. Этот уголок двора был безлюдным и скрытым от посторонних глаз.
Услышав имя своей матери, Мириам фыркнула и выпустила струю сигаретного дыма. Глядя, как ее лицо расслабилось, Лулу подумала, как рада тому, что сама она не курит. Сейчас