Мне понравились концерт и чувство свободы и беспечности, но жаль, что я не заметила стремные намерения Скайлера. Мне нужно быть более внимательной, чтобы не приходилось полагаться на какого-то незнакомца, готового меня спасти.
Теперь я вернулась в Мексику, в ту же скучную рутину.
Манящий запах маминых домашних chorizo[30] пробуждает меня. Я смотрю на телефон и понимаю, что уже почти шесть. Все еще в пижаме, я ковыляю в кухню. Chorizo готовятся на плите, пока мама сворачивает albóndigas[31] в маленькие шарики. Большое количество разных продуктов на кухонном столе указывает на то, что готовить она будет целый день.
Мама, конечно, любит готовить, но это уже слишком.
Я сажусь за кухонный островок и рассматриваю ее поле деятельности.
– Для чего вся эта еда?
– Готовить для своей familia важно, Далила, – отвечает мама.
– Ты так не готовишь каждый день. Что-то происходит.
– Когда желудок моего мужа полон, – говорит она, – он меньше подвержен стрессу.
– Стресс? – Я проснулась посреди ночи и видела, что в папином кабинете включен свет, но ничего об этом не подумала. Он редко говорит о своей работе или клиентах, так что, как обычно, я ничего не знаю. – Все нормально?
– Все хорошо, дочка. – Она мастерски режет pollo[32] для sopa[33] и бросает в большую кастрюлю. – Он взял нового клиента и готовится к даче показаний под присягой.
– Нового клиента? – Я беру немного masa[34] и воды, чтобы помочь приготовить тортильи. – Это кто-то знаменитый?
Мама закрывает дверь в кухню и говорит тихим голосом:
– Это громкий случай.
– Кто это? Это как-то связано с его напряженным разговором с доном Крузом?
Она не отвечает.
– Далила, ты просто старайся быть примером сестрам. Из университета уже писали? Ты же знаешь, что должна получить высокие оценки за тесты, чтобы попасть в медицинскую школу. Если ты хоть немного оплошаешь, шансы уменьшатся.
Давление завышенных ожиданий моих родителей заставляет мой желудок свернуться узлом.
– Знаю. Вы будете мной гордиться.
Она кажется удовлетворенной, передавая мне чашку с водой.
– Конечно будем.
Я мою руки в большой раковине, и голубая жидкость для мытья посуды напоминает мне глаза Райана.
Ох, не хочу о нем думать.
С тех пор как я вернулась, в моей голове все время вспыхивают маленькие воспоминания о той ночи в Техасе. Я не могу избавиться от мыслей о нашем поцелуе, когда засыпаю. О чем я думала, позволив ему целовать меня так интимно? Это был порыв, о котором я жалела.
Мама передает мне поднос с chorizo con huevos[35].
– Отнеси это своему отцу. Может, хоть ты сможешь заставить его поесть.
– Да, мама.
Я нахожу папу в кабинете, он говорит с кем-то по телефону. Его темные волосы седеют, а морщинки стали глубже, чем раньше. Как только я захожу в комнату, он говорит человеку на другом конце линии, что перезвонит.
Я ставлю