ты сегодня.
– Давайте лучше еще спою?
Я взяла в руки микрофон и запела грустную мелодию. На мгновение показалось, что из темноты набережной за мной кто–то наблюдает. Но повернув голову, удалось разглядеть лишь бьющиеся о берег волны в тусклом свете фонарей. "Пить надо меньше", – отругала я саму себя и положила микрофон на стол. Дядя Лева удивленно поднял брови, я послала ему воздушный поцелуй, затем отправилась домой. Уснуть не удалось. Я шаталась по квартире, много курила и думала. К рассвету приняла окончательное решение вернуться домой после закрытия сезона.
3.
Утром снова не получилось выспаться, разбудил настойчивый телефонный звонок. В трубке послышался голос начальника:
– Настя, выручай! Новенькая девчонка и дня не продержалась…
– Снова работать? – возмущенно перебила я руководителя, – имейте совесть!
– Настенька, разгар сезона. Люди толпами ходят, а мы теряем клиентуру. Да кому я объясняю, сама все понимаешь. С меня премия.
– Хорошо.
Я встала с кровати и прошла в ванную. Вчерашнее вино и бессонница оставили на физиономии заметный след. Кое–как приведя лицо в порядок, я быстро собралась и отправилась к набережной. Мой рабочий киоск с продажей туров находился недалеко от караоке дяди Левы. Сюда я приходила с утра, собирать заявки на экскурсии, а затем возвращалась вечером, отдать шефу выручку. Днем же мы с туристами совершали прогулки по культурно–досуговым местам.
Открыв киоск и разложив буклеты, мне вновь жутко захотелось спать. Я оставила записку, что вернусь через несколько минут и отправилась в кофейню за стаканом американо. Перед долгим днем организму требовался допинг.
За стойкой обнаружился бармен, весельчак Илюша. Местный юноша работал у Матвея с открытия. Илюша иногда забегал ко мне в киоск, побеседовать или перекурить.
– Тебе как обычно? – подмигнул парень.
– Сделай двойной. Без сахара.
– Ооо, – сочувственно пропел Илья, – все настолько плохо?
– Новая напарница свалила, – посетовала я официанту, – снова работать без выходных.
– У тебя каждое лето так, не?
– Твоя правда. Вот брошу туризм к чертовой матери и устроюсь к вам, кофе варить.
Илюша грустно усмехнулся:
– Да здесь тоже не сахар.
– Что так? Матвей обижает? Я считала его адекватным руководителем.
– Все и было хорошо. Но в последнее время, шеф стал каким–то странным. Хмурится ходит, бурчит. Меня недавно отчитал ни за что, а Людке–официантке вообще запретил на ночь оставаться. Она с деревни сама, вот и ночевала в подсобке между рабочими сменами.
– Может проверки какие? Не положено ведь, здесь оставаться на ночь, – предположила я.
– Может, – недовольно согласился Илюша, – только девчонка теперь уволилась, а мне пахать за двоих. Так что, Настька, понимаю тебя, как никто другой.
Мне хотелось ответить, но пришлось замолчать. Открылась входная дверь, на пороге возник