кожаной куртки.
Я так подробно задержалась на лице мужчины, чтобы показать, что тип выбранной им в супруги женщины абсолютно другой. Она белокожа и натурально светловолоса. Волосы завиты в многочисленные кудряшки. Именно многочисленные. Каждая из них изготовлена отдельно и существует как бы сама по себе, но в абсолютной гармонии с остальными. В общем, на голове муравьиной подруги хорошо продуманный и художественно организованный хаос. Ее крупное, круглое лицо кажется неприятно плоским. Возможно, только в соседстве с выразительными выпуклостями и впадинами мужниной головы. Вероятно, если б я сначала рассматривала женщину, то решила бы, что у мужчины неприятно безгубый рот. Теперь же мне кажется, что губы его супруги интенсивно цикламенового цвета чрезмерно выпуклы и неестественно вывернуты, будто накачанные ботоксом.
Я представила, как супруги целуются, и с трудом удержала улыбку. Впрочем, с чего я взяла, что они испытывают с этим делом какие-то затруднения?! Возможно, данный муравей долго искал стрекозу с такими соблазнительными губами. Не зря же медийные тетки впрыскивают себе только что всуе помянутый ботокс. Наверно, такие губы нравятся всем мужчинам без исключения: и безгубым, и с приличного размера собственными губами. Мне тут же очень захотелось вытащить зеркальце и еще раз взглянуть на свои губы. Порыв сдержала, ибо очень хорошо их представляю: весьма средних размеров, ничем не примечательных очертаний, вслепую намазанные в лифте нейтрально-коричневой помадой.
Я как раз думала о том, что в следующий раз тщательно нарисую себе губки дома, когда зеркальце вдруг вытащила женщина и принялась что-то разглядывать в своем глазу. Похоже, в него залетела соринка. Муж тут же принял деятельное участие в деле извлечения инородного предмета, а именно: поддерживал зеркальце, с беспокойством вглядывался в лицо супруги и изображал собой общую заинтересованность происходящим и даже тревогу. Мой муж в подобной ситуации буркнул бы что-то вроде: «А нефиг глаза мазать!» и принялся бы рассматривать… да вот хотя бы бабкино растение, выразительно трясущее ветвями, предоставив мне возможность самой справиться с мусором в очах.
Не успела я как следует расстроиться по сему поводу, как женщина отвела руку от лица и, ткнув зеркалом в бабку, выдохнула:
– Боже! Маринка!
Поскольку рядом с нами, кроме старушки с острыми коленками, не наблюдалось ни одной особи женского пола, я с недоумением посмотрела на супругов. Оба враз очень одинаково испугались, чем подтвердили мнение, что много лет прожившие вместе люди делаются в чем-то похожими друг на друга. Потом они совершили весьма странные действия. Мужчина поднял воротник своей куртки и даже попытался в ней как бы утонуть лицом, а женщина сняла с шеи скользкий шелковый шарфик цвета осенних листьев и не без труда повязала им голову, тщательно укрыв округлости щек. Обоим, вдруг одномоментно утратившим интерес друг к другу, явно хотелось сбежать, но, видимо, ринуться на выход