небось, кроме целки-то, ничего и не ломала в жизни!
– Экая недоверчивая ты, бабулька, – покачала я головой сокрушенно. – Я бы продемонстрировала тебе, что умею, да жалко внука твоего.
– Себя пожалей! – отрезала бабка. – Сашка! Поди сюда!
Она явно не верила мне. Я ждала, что дальше будет. Явился ее внук.
– Чё, ба? – пробасил он.
– Сашунь, свяжи-ка эту шлюху, – сказала ему коварная бабка, – да в милицию позвони, участкового вызови.
– Чё? – Внук был в растерянности, доходящей до прострации.
– Что стоишь как пень? – прикрикнула на него бабка. – Вяжи ее, говорю! Аль не справисся?
– Щас… – сказал внук.
До него начало доходить, что «вязать» – это значит хватать руками мое красивое тело. Под шумок можно и груди полапать, и вообще…
Он нерешительно протянул ко мне руку. Я шлепнула по ней ладонью.
– Ты руки помыл, поганец? – наехала я на него. – Ты же только что со стрючком своим забавлялся! А теперь женщину хватаешь! Быстро в ванну!
Покраснел он, как кожа после неосторожного загара, и дернулся в сторону ванной. Видно, угадала я, чем он занимался, когда его бабка позвала.
– Не слушай ее, Саш! – не сдавалась бабка. – Руки ей за спину и полотенцем свяжи.
Саша приободрился, да и разозлился на меня тоже. Он уже готов был кинуться на меня всерьез. Правда, с серьезностью щенка. Вот и прекрасно. Я для этого его и злила. Ему уже не полапать меня хотелось, а унизить. Он схватил меня за левую руку и начал тянуть к себе, не знаю зачем. Чтобы вторую руку поймать, что ли?
«Что бы мне такое с ним сотворить? – подумала я. – Разве что – узлом его завязать?»
Я перехватила его руку своей правой и дернула, развернув ко мне спиной. Затем легонько стукнула ребром ладони чуть повыше правого уха. Внучок рухнул на пол. Я достала из своего пакета наручники и пристегнула его левую руку к правой ноге.
Бабка прикрыла рот сухонькой ладонью и смотрела на меня с испугом.
– Ты чего это с внуком моим сделала? – с трудом выговорила она.
– Ничего страшного. Сейчас очнется. А пока давай все же о деле поговорим… Ты ведь, бабулька, милиции наврала, что не видела ничего… Так вот, давай меняться. Ты мне ответишь на все мои вопросы, а я тебе подарочек небольшой сделаю.
Я достала из пакета морской бинокль и повесила его себе на шею. На моей полуприкрытой груди он смотрелся, наверное, очень импозантно.
Как ни была бабка озабочена судьбой внука, глаза ее загорелись. Я видела, что она согласна. Еще бы! С биноклем ее ежедневные балконные наблюдения приобретали новое качество. Ей открывался целый мир, во всех его детальных подробностях.
– Значит, так. Когда милиционеры разбирались с бандитами, вон там… – я указала рукой на перекресток, – …один человек снимал все это на видеокамеру. Мне нужно знать, где он стоял, как выглядел, куда потом делся? Ответишь на вопросы – бинокль твой. Не ответишь – придется другой бабульке его подарить, более наблюдательной. Ты же ведь не одна на балконе целыми днями торчишь…
– Сразу бы сказала,