до того, как присоединились к этим добрым людям, – все равно что лгать, Лили. Я не стану этого делать. – Голубка повернулась к Мари. – Лили называет меня госпожой, потому что она была моей Помощницей в храме Бога-Жнеца. А я была оракулом божественной воли.
– Что это за Бог-Жнец? Существо с рогами оленя, которое ты зовешь Смертью? – спросил Ник.
– И да, и нет. До того, как Бог пробудился в теле нашего Заступника, Верного Глаза, наша богиня молчала. – Голубка повернула безглазое лицо к Лили. – Прости меня за то, что я сейчас скажу. Я поклялась говорить только правду, но, даже если бы я этого не сделала, мне давно следовало все тебе рассказать.
Лили недоуменно захлопала глазами.
– Простить тебя? Я не понимаю.
– Ты поймешь, друг мой. Я лишь надеюсь, что ты позволишь мне называть тебя так после того, что услышишь. – Голубка глубоко вздохнула и склонила голову, словно в молитве павшему богу. – До нашего с Лили побега я никогда не бывала за пределами Храма нашей Богини. Меня принесли туда младенцем, чтобы принести в жертву Жнице, но Стражницы – старухи, которых мой народ считал вестницами Богини, – решили, что меня коснулась сама Жница. Они пощадили меня. Я быстро поняла, что должна доказать свою ценность Стражницам, иначе они могли передумать и принести меня в жертву или хуже того – изгнать из Храма, обрекая на голодную смерть. И потому с самого детства я притворялась, что слышу голос Богини.
Лили ахнула и быстро прикрыла рот ладонью. Голубка понимающе кивнула. Она провела по лицу дрожащей рукой и продолжила:
– Правда в том, что притворялась не одна я. Притворялись все Стражницы. Все они были лжевестницами. Богиня не говорила ни с кем. А потом мой Верный Глаз вошел в Храм и избавил его от гнусных Стражниц, а меня пощадил. Как и я, он знал, что Жница нема – что все это было выдумкой старух, желающих сохранить власть над Народом. А еще он знал, где скрывается источник болезни, которая заражала и убивала людей.
– Зараженное мясо, – сказал Ник.
Голубка кивнула, не поднимая головы.
– Да, но не только. Он считал, что животные в нашем городе были заражены людьми, потому что те ели плоть Других и объединяли ее с собственной плотью в надежде исцелиться от струпной болезни.
– Звучит очень похоже на паршу, от которой страдает Племя, – заметила Мари.
– Так значит, старый стишок не врет. – Зора побледнела. – «Близ городов ты будь внимателен – остерегайся свежевателей».
– Я не знаю о других городах. Только о своем.
– Почему вы с Лили не заболели? – спросила Зора.
– Я никогда не ела мяса, и тем более мяса Других, – пояснила Голубка. – Сначала мне не позволяли старухи, а потом я сама решила этого не делать. Одна мысль о нем вызывала у меня отвращение.
– А я начала заболевать, прежде чем стать Помощницей Голубки, но я мала и всего лишь женщина, поэтому мне приходилось ждать, пока насытятся остальные, а это нередко означало, что мяса мне не достанется вовсе. Мне никогда не позволяли есть мясо Других. – Лили вытянула руку и закатала рукав. На сгибе локтя виднелось несколько маленьких нарывов. –