восхитилась гостья.
– Скорее, как на набережной, – возразил хозяин. – Этот корабль на вечном приколе.
Несколько минут они болтали обо всем и ни о чем. Потом Фаулз пригласил Матильду в дом, где она, бродя, как в музее, от экспоната к экспонату, подошла к этажерке, на которой громоздилась пишущая машинка.
– Я думала, вы больше не пишете, – сказала она, указывая кивком на эту древность.
Фаулз любовно погладил крутые бока машинки – миндально-зеленого бакелитового валуна фирмы «Оливетти».
– Это так, декорация. В ней даже ленты нет. – Он демонстративно пощелкал клавишами. – В мои времена уже существовали ноутбуки, представляете?
– Значит, не на ней вы написали ваши…
– Нет.
Она посмотрела на него с вызовом.
– Уверена, вы продолжаете писать.
– Напрасно. С тех пор я не написал ни строчки: ни крохотной аннотации к книге, ни даже списка покупок.
– Я вам не верю. Нельзя просто так взять и бросить дело, которому вы посвящали все свое время и которое…
Фаулз не дал ей договорить.
– Я подумал было, что вы не такая, как все остальные, и обойдете эту тему. Увы, я ошибся. Журналистское расследование, да? Вы журналистка, вы прокрались сюда, чтобы потом что-нибудь черкнуть про «загадку Натана Фаулза»?
– Клянусь, нет!
Писатель указал ей на дверь.
– Уходите. Я не в силах помешать фантазиям, но никакой загадки Фаулза нет в природе, понимаете? Разрешаю вам написать это в вашей газетенке.
Матильда не шелохнулась. Фаулз мало изменился с их прошлой встречи. Она запомнила его именно таким: внимательным, доступным, но при этом прямым и жестким. Вероятность того, что Фаулз останется Фаулзом, не приходила ей в голову.
– Признайтесь, вам этого не хватает?
– Десяти часов в день перед экраном? Нисколько. Я предпочитаю проводить время в лесу или на пляже, гуляя с собакой.
– Все равно я вам не верю.
Фаулз покачал головой и вздохнул.
– Оставьте вашу сентиментальность. Это были всего лишь книжки.
– ВСЕГО ЛИШЬ КНИЖКИ? И я слышу это от вас?!
– Представьте себе. И, более того, сильно переоцененные.
Матильда не унималась:
– Как же вы убиваете время теперь?
– Размышляю, пью, стряпаю, пью, плаваю, пью, подолгу гуляю, снова пью…
– Как насчет чтения?
– Разве что детективы иногда, книги по истории живописи и по астрономии. Перечитываю кое-какую классику. Но все это неважно.
– Почему?
– Потому что планета стала пеклом, обширные части мира объяты пламенем, истекают кровью, люди голосуют за опасных психопатов и тупят в социальных сетях. Всюду все трещит по швам, вот я и…
– Не вижу логики.
– Вот я и думаю, что есть вещи поважнее, чем пытаться выяснить, почему двадцать лет назад некто Натан Фаулз бросил писать.
– Читатели