становится все более системным и массовым» [13. С. 55]. Однако, вероятно, следовало бы конкретизировать, для каких социальных слоев характерен указанный процесс.)
Тексты коммерческой рекламы в России последних лет стали повсеместно распространенными, а потому нельзя не учитывать их мощного влияния на формирование языковой картины мира. Примитивизация восприятия действительности, поощряемая и инициируемая рекламными слоганами, способна привести к обеднению мышления аудитории; впрочем, последняя, вероятно, и должна превратиться в массу идеальных потребителей навязываемых товаров и услуг. Иногда эти тексты претендуют на абсолютное руководство всеми сферами человеческого бытия (вроде: «Изменим жизнь к лучшему», – хотя понятно, что речь может идти лишь не более чем о повышении уровня бытового комфорта), иногда обнародуют статистику, якобы подтверждающую высокое качество рекламируемого продукта («объем ресниц увеличится на 58 %», а некий чудодейственный бальзам для волос «в два раза сократит появление секущихся кончиков»), но всегда налицо попытка вербального воздействия на потенциального потребителя (т. е. стимулирование покупательского спроса).
Подобным образом работают и механизмы политической агитации. Деятельность их творцов и вдохновителей при всей кажущейся разноплановости осуществляется в основном по двум направлениям. Первое – обещания политическими деятелями скорейшего и всеобщего процветания, причем могут использоваться самые смелые заверения (вплоть до знаменитого в определенный период обета «лечь на рельсы» в случае повышения цен), и прогнозы неисчислимых народных бедствий как следствия смены власти (обычно персонифицированной). Второе – опорочивание конкурентов путем приписания им мыслимых и немыслимых грехов и злоупотреблений; такой метод включается в совокупность, именуемую «грязными избирательными технологиями», в статусе «черного пиара» (естественно, что в их применении обличают только противников). И в этих случаях ключевая роль во влиянии на сознание избирателей («электората») принадлежит словесным манипуляциям.
Вербальные компоненты универсальной семиотической оппозиции 'сакральный'/'профанный' (представляемой также как 'священный'/'мирской', 'свой'/'чужой', 'старший'/'младший', 'учитель'/'ученик' и в других модификациях) на протяжении длительного времени не оставались неизменными. Более того, на определенной стадии социальной эволюции произошла метаморфоза самого характера компонентов, переориентация духовных ценностей общества, в разных странах при различных исторических условиях протекавшая в неодинаковых формах. Однако результаты ее во многих случаях оказались единообразными: традиционная религия под воздействием определенных факторов утрачивала свои главенствующие позиции. Весьма просторная ниша общественного сознания, высвободившаяся вследствие этого, заполнялась информацией совершенно иного, светского свойства – политикой. По мере политизации социума такая информация