«форс – мажор»,
Хотя приходится его произносить,
Как будто злой, бездушный дирижёр
Решил мелодию судьбы переменить.
Невидимою палочкой взмахнул
И выпустил из темноты беду,
Столкнул с обрыва, в тину окунул,
Во всеоружии свою беду я жду.
Она ведь не является одна,
Но я, судьбою битый-перебитый,
Всегда пью чашу горькую до дна,
Не павший духом, Богом не забытый,
На помощь он всегда ко мне приходит,
Верней, не покидает никогда.
Вот только жаль, что молодость уходит —
Крадут её безжалостно года.
Настанет день – померкнет белый свет,
И ночь своим крылом накроет нежно…
Страшнее смерти ничего, пожалуй, нет,
Но, как ни горько, и она ведь неизбежна.
Я пил и пью
«Рожденный пить любить не может» —
Не просто брошенная фраза.
Тому и доктор не поможет,
Кто, выпив, повалился сразу.
И на любовь совсем не тянет.
Кто знает, чья же здесь вина.
Зелёный змей мозги терзает,
А бочка выпита до дна.
Я пил и пью, и буду пить,
Пока здоровье позволяет,
И, повторяясь, говорить,
Что кодировка угнетает.
Ты раб нелепого желанья,
Но страх висит над головой
От постоянного сознанья,
Что мёртвый ты, хоть и живой.
Но если ты умеешь пить,
А не по-свински нажираться,
То будет жизнь тебя любить,
Любовью будешь наслаждаться.
Ведь выпить в меру не грешно,
Когда ты эту меру знаешь,
Когда не выглядишь смешно
И сам себя не унижаешь.
Тяга к жизни
Я не умру нелепой смертью —
Господь такого не допустит.
Меня не испугаешь плетью,
Не знаю я тоски и грусти.
Бывают серенькие дни,
Когда сияет ярко солнце.
Когда вокруг горят огни,
Но света нет в моём оконце.
И возникает тяга жить,
Карабкаться навстречу к свету,
В любом обличие жизнь любить,
В зиме холодной видеть лето.
В пустыне – волны океана,
В горах увидеть ширь полей,
В любви не замечать обмана,
В плену не ощущать цепей.
Моя душа всегда свободна,
Живу я, жизнью наслаждаясь.
Так было Господу угодно,
Чтобы я жил, не пресмыкаясь.
Ничего не прошу
Кроме здоровья ничего
Я не прошу у Бога,
Всё получил я от него,
На месте руки, ноги,
Мозги и душу он вложил
Ещё в утробе мамы.
Избавить душу ото лжи
Мы можем только сами.
Пенсия
Подкрался тихо пенсионный возраст,
Как обухом по голове огрел.
А я в костёр подкладываю хворост,
Пока огонь любви не догорел.
Теперь меня зовут «пацан вчерашний».
Что