в порножурнале. – Я стою примерно в десяти футах[17] от прилавка, позволяя ему вдоволь собой налюбоваться. – Помнишь, что ты подарил мне на Рождество? Правильно! На то самое, которое было одиннадцать лет назад. Я говорю об осуждении на вечные муки. От такого подарка избавиться непросто.
Он опускает руки вниз и хватается за прилавок, словно пьяный, пытающийся решить, как лучше падать – лицом вперед или спиной. Я покрепче берусь за электрошокер.
– Не переживай. Я знаю, что в этот раз для меня нет подарка. Но я приготовил кое-что охеренное для тебя, Кас. Давай, присядь на колени к Санте, и я тебе всё покажу.
Я делаю маленький шажок поближе к прилавку, а Касабян соответственно от него. И в этот момент он делает самое смешное, что можно себе представить: он поднимает одну руку и в ней оказывается револьвер – кольт»«Миротворец» сорок пятого калибра. Любимое оружие Уайетта Эрпа[18]. Он всаживает мне в грудь и живот пять-шесть пуль, безнадежно портя такой, казалось бы, прекрасный момент.
Я падаю на колени, в глазах темнеет. Электрошокер валится за спиной на пол, вслед за ним оседаю и я. Легкие пытаются втянуть в себя воздух. Сердце напряженно бьется. Оба внутренних органа, кажется, изрядно озадачены случившимся. Смерть окутывает меня мягкостью и теплотой, как свежее пуховое одеяло, только что вынутое из сушки. Наконец сердце останавливается.
ЧТО-ТО СТРАННОЕ произошло со мной, когда я был в Нижнем Мире. Меня стало трудно убить. Оказавшись там, я стал первым и единственным живым человеком, ступившим в Ад. Я стал чем-то вроде циркового уродца. «Заплатите доллар и увидите Джимми – мальчика с собачьим лицом». Позже, когда им надоело лупить меня, разглядывать и выставлять напоказ, как породистого пуделя, они решили, что будет забавно посмотреть на мою смерть. Они заставили меня драться на арене, и это постепенно переросло в довольно значимое мероприятие. Представьте себе Суперкубок, проводящийся каждую неделю-две.
Естественно, такое место, как Ад, и такая штука, как арена, не могут обойтись без жульничанья. Адские жители не любят проигрывать даже больше, чем люди. Почти перед каждым боем появлялся подкупленный тренер или прислужник с каким-нибудь хитрым маленьким подарком. То мне давали специальное оружие, то какие-нибудь адские снадобья. То шептали в уши дьявольские заклинания. Конечно, это помогало в какой-то степени, но не делало из меня Супермена. Меня резали ножом и кололи пиками. Меня сжигали. Однажды меня разорвал пополам гигантский краб, истекавший огнем и оравший мучительными голосами всех сожранных им душ. Мои ребра и череп истирались в кашу.
Но я не умирал.
Понятия не имею, что влияло – заклинания, снадобья, Царская водка или моя безупречная жизнь, – но я менялся. С каждым разом, когда я должен был умереть, но не умирал – я делался сильнее. Это означало, что следующая атака будет жестче, быстрее и безжалостней, чем предыдущая. Через некоторое время я стал с нетерпением ждать новых побоев. Они меняли меня, и каждое изменение означало приобретенный иммунитет к той или иной атаке. В конце концов я стал Грязным Гарри из плоти и костей,