быть, он упоминал – меня, кого-то еще.
– Так вы это не придумали? Вы говорили серьезно? – спросила Алиса, чем поставила Ивана Третьякова в тупик.
– Серьезно – что?
– Про вашу дружбу с моим отцом? – Она сощурилась. – Я думала, вы просто так, чтобы найти ко мне подход. В конце концов, я почти никого не знаю из его друзей. Вы что, в самом деле были его другом?
– Может быть, не лучшим – но другом точно. Я хорошо его знал и очень уважал, – кивнул он. – Мы вместе работали, а когда ваш отец пошел на повышение, продолжали общаться. Я знаю его почти десять лет, и он пригласил меня на дачу на Новый год. Собственно, именно так и вышло, что я там оказался.
Алиса застыла, прямая, как палка, и посмотрела на Третьякова так, будто увидела привидение. Затем она заговорила – через силу, с явным напряжением, медовый голос срывался на хрип.
– Это что же, вы его нашли? Вы лично нашли моего отца? Вы… были там, в Благинине? Вы видели его… тело? – спросила она, это слово далось ей с большим трудом.
Третьяков хотел поправить девушку, напомнить ей о пожарных, которые были на месте раньше него, но передумал. Он расскажет все подробно потом, а пока Иван только медленно кивнул. Алиса сделала непроизвольный глубокий вдох и закрыла лицо ладонями, как закрывают дети, чтобы не видеть страшную сцену в фильме ужасов. Нет, подумал Третьяков. Не железная, хоть и леди.
8
Она простояла так около четырех минут – ни жеста, ни звука, ни слезинки, – а когда убрала руки от лица, ее глаза были черны, как космический вакуум. Иван и хотел сказать что-то, но не нашелся, растерялся, что вообще-то на него не похоже. Уж он повидал на своем веку потерпевших и их родню, уж он умел выражать соболезнования и находить правильные слова. Он умел делать это, не включаясь лично, оставаясь под надежным прикрытием слов «это только работа», а сейчас вот молча смотрел в большие черные глаза и хотел провалиться сквозь чистый кафельный пол. Он откашлялся и спросил:
– У вас кто-то остался?
– Да, конечно, – ответила она так, словно просто хотела его успокоить.
– Это хорошо, – кивнул он. – Скажите, у вашего отца ни с кем не было конфликтов в последнее время?
– Он страдал перед смертью? – Она его совсем не слушала и смотрела куда-то мимо него на пустую стену.
– Я не знаю, – честно ответил Иван. – Не думаю. Есть высокая вероятность того, что он умер во сне. Экспертиза покажет больше, а пока… вы уж простите, я не смогу вам ответить на все вопросы, это в интересах следствия.
– В интересах следствия… – пробормотала она. – Нет, я не знаю о его конфликтах. Впрочем, это не значит, что их у него не было. У моего отца было много разных интересов – и по работе, и вне ее. Он был учредителем нескольких фирм, хотя я знаю, что ему плевать было на эти фирмы.
– Почему вы думаете, что ему было плевать на фирмы?
– Знаете, он часто говорил, что мечтает развязаться со всеми делами и уехать жить на дачу… ну насовсем, понимаете? Отец вообще меня в свои дела не особенно