напротив кровати, так что далеко ходить не пришлось. Впрочем, в ее «роскошных» покоях ходить дальше десяти шагов было некуда. Зато… зато прямо под окном было море! Огромное, ярко-синее, с редкими белыми барашками и торчащими из воды скалами. И где-то на полпути к горизонту остров Глухой Маяк с развалинами, светящимися по ночам. Жаль, она обещала не лазить туда никогда и ни под каким видом, иначе бы… эх! Мечты, мечты!
В зеркале отражалась высокая, стройная и вполне симпатичная девушка. Кожа ее была бледной – это хорошо, это модно! – скулы высокими, брови черными и густыми, вразлет. И пусть нос слегка великоват, а все лицо длинновато и узковато, зато глаза! Ярко-лиловые, в густых ресницах, с чуть приподнятыми уголками, ее глаза были определенно очень хороши. И волосы – длинные, тяжелые и блестящие, как вороново крыло, тоже. Да, Шуалейда не похожа на модный идеал. Но и не та жуть, что в газете.
Но и не красавица, в отличие от «прекраснейшей» Ристаны.
А плевать! Все равно здесь, на краю света, никто ее не видит. И если у Люкреса не выйдет с женитьбой, то и дальше не увидит. Ну, кроме настоятельницы монастыря для трудновоспитуемых темных шер, куда Ристана обещала отправить Шуалейду: на момент того обещания Шу исполнилось четыре, но она его прекрасно помнила. А Ристана не раз повторяла.
Ширхаб! Как все сложно! Выйти за Люкреса – значит рисковать жизнью Каетано. Не выйти – наверняка отправиться в монастырь.
Подняв воздушным потоком газету с портретом возможного жениха, Шу подвесила ее перед собой. Что ж. Выглядит он мужественно. Правда, он старше Шу раза в три, зато единственный из сыновей императора одарен магически, и у него все шансы стать следующим императором.
Так, может быть, ему нужна она сама, сумрачная принцесса Шуалейда, а не корона Валанты?.. Ведь у него будет корона империи.
Нет, совершенно невозможно больше мучиться неизвестностью!
Кинув газету на растерзание Морковке, Шуалейда нарисовала на зеркале руну, подсмотренную в одном старом фолианте.
Глава 3
Принцесса на задворках
Каждому из детей боги подарили по одному цвету и одной стихии: Алому Дракону досталась власть над огнем, Зеленому – над деревьями и животными, Синему – над водой, Голубому – над воздухом и ветрами, Оранжевому – над камнями и земными недрами. Лиловому же Дракону, самому старшему, спокойному и разумному, Двуединые подарили власть над правдой и иллюзиями, а самому младшему и непоседливому, Золотому – отдали птичье пение и красоту закатов.
Там же и тогда же
Шуалейда шера Суардис
Зеркало затрещало, подернулось туманом и показало кабинет коменданта крепости, полковника Бертрана шера Альбарра. Он как раз беседовал со своим старшим братом, генералом Фортунато шером Альбарра, прозванным Медным за редкий для юга империи цвет шевелюры, а может быть – за несгибаемое упорство и невосприимчивость к ментальной магии. Медный только сегодня явился в крепость