Как Андрей говорил? Работа по дому, своя еда и деньги за стирку. Ну, и за само жильё надо накинуть. Всё сходится. Надо будет порасспросить аккуратно, сколько стоит такое жильё. Чтоб Жене если придётся говорить кому, знала, сколько называть. Ох, если только жизнь какую подлость не выкинет, то всё сходится.
Он шёл и улыбался, довольный удавшимся днём и тем, что небо очищается, завтра будет солнечный день. Куртку можно будет дома оставить, чтоб не трепать её зря. А странный парень Андрей. Рубашка армейская, а куртка рабская. То ли дезертир, то ли расу потерял, то ли… И ругается забористо. Имя странное. А может, он тоже… были же, он слышал, угнанные, русские, а за белых их не то что не считали, но… не совсем белые. Ну, это он у Жени спросит. Если Андрей русский, как Женя…
Двое встречных белых шли в упор на него. Он легко разминулся с ними, даже не обратив на них внимания и привычно опустив глаза. Но они остановились и посмотрели ему вслед.
– Обнаглел, – сказал один. Не осуждая, а очень спокойно, констатируя факт.
– Он приметный, – так же спокойно ответил другой.
И пошли дальше.
Дойдя до дома, Эркин запер за собой калитку, а, проходя мимо сарая, с удовольствием вдохнул запах свежего дерева и легко, без шума, но и не таясь открыл и затворил за собой дверь. Он впервые не посмотрел на чужие окна, проверяя, не видят ли его. А пусть видят. Ему есть что ответить. И по лестнице он не поднялся, а взбежал, будто и не работал сегодня.
Когда они уже поели и Алису уложили спать, Женя налила ему вторую «разговорную» чашку.
– Ну а теперь, жилец, рассказывай. Так ты за ночлег платишь?
Эркин поднял на неё смеющиеся глаза.
– Значит так. Вся мужская работа по дому. Там дрова, вода, починка и всё такое. Это раз, – Женя кивнула и стала загибать пальцы. – Мне готовят, но продукты для себя я приношу. И, – он вдруг сообразил, – если нет, то плачу за еду тоже. Это два. За стирку я плачу, это три. И за ночлег плачу, это четыре.
– Три, – перебила его Женя. – Стирка, бельё постельное и ночлег вместе считаются. И где ты такую обдираловку нашёл?
Эркин поперхнулся чаем.
– Это как?
– А вот так. За постель на полу у всех под ногами, да ещё платишь за всё… Чистая обдираловка. Это что, этот парень так снимает?
– Снимал, – уточнил Эркин. – Говорит, к его хозяйке муж вернулся, и ему отказали.
– Ну, ясно, – засмеялась Женя. – Только если он даже с хозяйкой в одной койке спал, всё равно обдираловка.
Эркин покраснел.
– А что, так обязательно? – глухо спросил он.
– Да нет, – пожала плечами Женя. – Но когда и то, и то, и то… И работает он по дому, и все деньги, получается, что зарабатывает, отдаёт, и стирают ему, и готовят… это уже по-семейному. Слишком много для жильца, Эркин.
– А как же тогда? – растерянно спросил он.
– Попробую разузнать потихоньку. – Женя весело улыбнулась. – Жилец – это, конечно, хорошо придумано. Это ты молодец. Жильё за работу тоже неплохо. Но и тут подумать надо.
Эркин устало кивнул.
– Парень этот… Ты давно его знаешь?
– Сегодня сам подошёл. Ну, так бывает, –