никому не известные. Что-то ему подсказывало, что и Палыч не сильно с этим норовом справлялся, потому и решил сослать Веронику на время, скажем так, отшлифовать… А ему, Денису, оно надо?
Так еще вопрос: кому, интересно, хватит выдержки воспитывать её, такую… Теплую и домашнюю, розовую после ванной, с мягкими завитками непросохших волос, пахнущую ароматами, которых его холостяцкая берлога в жизни не видала? Да еще и с каким-то мужем, в довесок, выпрыгнувшим, как черт из табакерки, нежданно-негаданно?
Не удивительно, что проснулась вредность – просто для самосохранения, нужно было увеличить дистанцию, от греха подальше. А то, видишь ли, мы такие правильные, честные, все-то мы о жизни знаем…
В её возрасте он и сам знал столько всего правильного, да вот, однако же, ошибался…
А вот мысль про мужа, недовольного проживанием в квартире у шефа, где-то застряла, неоформленная, на задворках сознания… Нужно бы её до конца додумать, но она ускользала…
Он еще поразмышлял о жизни и бренности бытия, прихлебывая остывший чай, а потом плюнул на всё и отправился спать. В конце концов, почти двое суток на ногах могут привести и не к таким поискам смысла жизни…
Утром, уже завтракая, поднял взгляд и обнаружил в дверях Веронику. Та еще не проснулась до конца, судя по потерянному взгляду, но поздороваться пришла. Денис не выдержал, рыкнул:
– Я тебе что вчера сказал? Спишь до двенадцати, потом собираешься. В час заеду. Все. Чтобы я тебя здесь через секунду не видел.
Приготовился спорить и доказывать правоту, но – зря. Она кивнула, сквозь нечаянный зевок пробормотала "хорошо", и спокойно утопала в свою комнату. Ну, как утопала? Ушелестела. Просто ему не хотелось искать никаких поэтичных сравнений. Снова пришло на ум, что мужчина-то её – не дурак, раз переживает. И снова не додумалась мысль, была отодвинута назад другими делами, более насущными.
А потом он вовсе про Веронику забыл: вылетел из сознания факт, что у него есть стажер-ревизор, или кем она там является, и что о нем тоже не помешало бы побеспокоиться. Замотали дела-заботы, да так, что из дома пришлось выскакивать на всех парах – полетел разбираться с авралами на стройке. Что-то технадзор у них страшное усмотрел, с чем никто, кроме Дэна, не мог разобраться.
А потом – на бреющем полете по чиновникам, с согласованиями, с заявками на тендеры… О чем, вообще, он мог помнить? Не до мелочей.
А вот Алексею, видимо, только до них и было дело… Иначе, с какого бы перепугу звонить, зная, что директор на встрече? Такое позволено было только ему, чем этот наглец и пользовался.
– Что?! – Не будь необходимости сдерживаться, он бы проорал в трубку этот вопрос. А так – пришлось говорить почти шепотом. Эффект не тот, но Лёха впечатлился.
– Дэн, я по-быстрому. Куда ты новенькую подевал? Мне уже начинать беспокоиться и искать место, куда спрячем тело, или все по плану, и она сама себе место найдет? – За что его Денис любил и уважал, так это за умение прикинуться дурачком и разрядить обстановку.