напомнил:
– Там было двое убитых. Давай поточнее.
– У Якова Чернова.
– У цыгана, значит. Но ведь на священнике была простая рубаха, а не финский мундир?
– Так.
– Значит, цыган оторвал ее у кого-то другого?
– Выходит, так, – согласился оперуполномоченный. И добавил: – Я тоже не могу понять, откуда она взялась и что произошло в доме священника.
– А мы должны понять, Ивлев. Обязаны! – Старший следователь поднялся со стула и прошелся по небольшому кабинету. – Этим странным убийством знаешь кто заинтересовался?
– Кто? – почти шепотом спросил капитан.
Майор не ответил. Он лишь многозначительно поглядел в потолок, и этого оказалось достаточно.
Офицеры закурили. Старший следователь застыл в задумчивости у окна, его подчиненный покусывал губы и сосредоточенно глядел в пол…
Поначалу преступление, совершенное в селе Челобитьево Мытищинского района Московской области, не показалось сыщикам чем-то примечательным. Произошедшее под Москвой представлялось простым и очевидным следствием людской алчности. Во время войны и сразу после нее таких преступлений случалось множество.
Семидесятилетний настоятель местной церкви отец Илларион потратил около двух лет, собирая пожертвования для возведения нового здания церкви взамен старого, наполовину разрушенного. Стены, возведенные из красного обожженного кирпича три столетия назад, честно отслужили свой срок и ныне просели, пошли трещинами, местами обвалились. Сумма на новую церковь накопилась значительная, однако для начала строительства ее не хватало, и сбор продолжался. Вероятно, священник стоптал не одну пару обуви, обходя ближайшие селения и встречаясь со своей паствой. Причащал, крестил, отпускал грехи и просто беседовал, поддерживая в трудные часы.
Меж тем в начале сорок пятого года близ железнодорожной станции Мытищи расположился цыганский табор численностью до полутора сотен душ. Во время войны, спасаясь от нацистов, цыгане мыкались от смоленских лесов до черных муромских болот. Теперь же осели в мирном Подмосковье. Женщины из табора по традиции «оккупировали» местные рынки, где с выгодой выменивали вещи. Мужчины занимались ремеслами: одни шили сапоги, другие чинили конскую упряжь, третьи выжигали алебастр и доставляли его на местные стройки. Дети младшего возраста были предоставлены сами себе, подростки занимались лошадьми.
Расстояние от Мытищ до Челобитьева было небольшим – менее пяти верст, да и слухами земля русская всегда полнилась. В общем, согласно милицейской версии, прознали цыгане о церковной казне и задумали обогатиться без излишней натуги. Ближайшей ночью они прибыли в село, вломились в дом отца Иллариона и стали требовать ключи от церквушки, где хранились пожертвования. Старик оказался не робкого десятка и ключи не отдал. Тогда молодчики из табора начали его избивать. Но и тут священник Русской православной церкви сумел за себя постоять.
Окончилось все печально и вместе с тем предсказуемо: отец Илларион пал под натиском нападавших и вскоре скончался от ран и побоев;