пригородные поля оставил и арьергард. За ляхами поскакали русские дозоры, следя, чтобы те не выкинули какой-нибудь подлости, но было ясно, что очередная порубежная стычка закончилась. Помещики могли возвращаться по домам.
Ночь полной Луны
Входящих в усадьбу ратников встречали восторженными криками, цветами и поцелуями. Звереву тоже один достался – от «мамы», Лисьиной Ольги Юрьевны. Хотя отряд холопов поредел почти вдвое, но с собой погибших и раненых боярин не вез, а потому поводов для плача и причитаний не нашлось. Павшие были уже оплаканы, отпеты и похоронены. Ныне же настало время радости и пира. Тем более что вернулись воины не просто из похода – пришли победителями, с добычей. Из взятого на поляках после первой сечи добра четверть, по общему боярскому решению, досталась новику Лисьину. Еще четверть – княжичу Федору Друцкому. Ну а уж остальное – между всеми прочими делили. Так что на телегах, поверх оставшихся припасов или щитов от несостоявшихся деревянных танков, лежали для всеобщего обозрения прочно увязанные кирасы, мечи, поножи и наручи, шлемы – все то, что потом под ударами кузнечного молота превратится в лемехи и косы, в ножи и петли. А коли железо хорошим окажется – то и в кольчуги, пищали, ерихонки, Для сабель и бердышей, само собой, хорошая сталь требовалась, булатная – такая, что слишком дорога даже для доспеха, от которого порой жизнь зависит. Еще от ляхов новику досталось полсотни седел, ремни, упряжь, меховые и полотняные плащи. Будет в чем холопам и дворне пощеголять в праздничные дни, в чем выехать в город или в гости в другую деревню. В одеждах дорогих, панских да княжеских. Да и то слово – не носить же боярам одежонку с чужого плеча?! А продать из того, что на поле боя полежало, далеко не все потом можно…
– Ты не поверишь, матушка, как дитя наше в сече отличилось, – после первых же объятий, не успев осушить корца со сбитнем, сообщил боярин хозяйке. – Чуть не един все войско поганое возле озера Горохового держал! Полдня отбивал схизматиков, пока ратники наши после первого напора ляхского в себя приходили!
Женщина отпустила мужа, опять привлекла к себе сына, крепко обняла. Никакого восторга и радости во взгляде ее не читалось. Исходил лишь страх.
– Славно повеселились, матушка, – пытаясь ее утешить, шепнул Андрей. – Не под юбкой же бабьей мужчине отсиживаться, когда враг на землю приходит? Смерд я – или боярин?
– Боярин, – тихо согласилась Ольга Юрьевна. – Боярин… Но ты еще и кровинушка моя… – Она отступила, провела ему ладонью по щеке, кивнула. – Да вы снимайте железо-то… В трапезной бабы стол накрывают, баня затоплена. Сейчас подкрепитесь маленько, да парок и поспеет.
Вслед за отцом новик вошел в дом, поднялся на второй этаж, принялся разоблачаться. Расстегнул пояс с оружием, повесил на специально вбитые в стену клинышки; впервые за много дней снял с плеч шелестящую байдану, что легла на сундук бесформенной кучей из толстых стальных колец размером с пятирублевую монету