та, что шла в боярышниковых зарослях.
Мертвец, еще с коня увидев шевеление в кустах, разглядел и некоторых из засечников, теперь же, определив их число – всего-то пятеро, – снял лучника с ветки сосны метким броском ножа и, покуда он рушился на головы отряда, вынув меч, бросился напрямик, ужом нырнув в звериный лаз у корней кустов. Дориноша, куда крупней и тяжелей наемника, устремился в обход, стараясь не дать разбежаться засечникам.
– Толстого живым! – крикнул Мертвец, вонзая нож в горло одному из косматых и отмахиваясь от топора другого мечом. Отряд совершил небольшую ошибку, слишком далеко отойдя от коней, и понял это поздновато, оказавшись зажатым в зарослях боярышника. Впрочем, ошибку еще можно было исправить, их пока оставалось трое против набежавших двоих. Дориноша, едва увернувшись от чекана, взял пару на себя, в том числе и того крепыша в пышных мехах, которого наемник назвал толстым. По всему это и был глава пятерки. Вооруженный тяжелой саблей, он ловко оборонялся, закрываясь и товарищем, и небольшим квадратным щитом с цветами герба Бийцы. Второй так же ловко орудовал коротким копьем и клинком, телохранитель прижался к стволу и лишь так мог отражать атаки. А затем, с силой отбив новый пырок, рубанул мечом. Мгновение они оставались наедине – главарь и Дориноша. А по прошествии оного тот валялся, сбитый ударом обуха в спину, судорожно ловя воздух легкими.
Дориноша тотчас вспрыгнул ему на грудь, приставил меч к горлу.
– Выкладывай, откуда, кто такие, зачем. Быстро!
Толстый, никак не придя в себя от удара, только хрипел. Мертвец подошел, дважды свистнув пронзительно, давая понять отряду, что дело сделано. Телохранитель пнул в грудь лежащего, снова приставил к горлу меч. Но как-то неудачно, по телу главаря прокатилась судорога, он дернулся и будто намеренно резко поднял голову, не в силах продышаться. Безупречно заточенный меч сам вошел в глотку, рассекая трахею, кровь полилась рекой.
– Тербица… князь… чудовище… чудовище! – еще раз вздрогнув всем телом и этим сильнее распоров горло, прохрипел через силу главарь и затих.
– Придурок! – Растерянный телохранитель поднимался, не смея обернуться к стоявшему рядом Мертвецу. – Какой же ты, к демонам, палач! Все запорол. Меня не убил, а этого вот с ходу прикончил, будто нарочно слова сказать не дал, – и принялся обыскивать карманы убитого. Сыскалось немногое: кинжал, несколько монет да полупустая фляга бражки.
– Тебя не убил, – телохранитель не мог уже молчать долее, – не мог. Помнишь, отвел на тропу и выпустил. Ты же пятнадцатый был. Мне решать, вот я…
– Ты решил. Много денег взял за побег?
– С тебя? – не понял телохранитель.
– С того, кто меня взял через сотню шагов и на три года в кандалы…
– Дориноша! – Оба, увлеченные злым спором о давнем, не заметили, как вокруг них уже сгрудились все остальные. Царевич, протолкавшись поближе к телохранителю,