только кинжал.
Пройдя около полу-лье, Хайри вдруг резко остановился, повернувшись к своим спутникам.
– Чего это он? – поперхнувшись, воскликнул Тибо.
Остановились и французы, в недоумении смотря то на араба, то друг на друга.
– Эй! Ты чего? – наконец спросил Хамнет.
– Я возвращаюсь, – ответил сарацин.
– Приблизимся…, – прошептал Тибо, – Отвлеките его, а я брошу ему в глаза песок….
Но лишь только он, единственный кто попробовал сделать шаг вперёд, как Хайри вытащил меч.
– Я возвращаюсь к кораблю. Там раненый….
– Он уже наверно сдох, – предположил Хамнет.
– В любом случае я не хочу идти с вами и уж тем более становиться на ночлег. Боги у нас разные и дороги тоже. Прощайте и не вздумайте меня задерживать, клянусь Аллахом, что не поступлю иначе, чем задумал.
– Постой, постой, но мы же договорились. Нам нужно добраться в Акру, а эти места нам незнакомы.
– Следуйте берегом…. Стены Акры вы увидите намного раньше, чем войдёте в город…. Прощайте….
– Тогда сдохните оба, – крикнул Тибо, – На что ты надеешься…, что тебя подберёт корабль? Мы спаслись, Бог помог нам, не оставит и в этот раз.
– Ваш Бог оставил вас, лишь Аллах помог выбраться на берег. Это наша земля, однако, сколь велика Его милость, что Он заставляет меня терпеть ваше присутствие.
– Послушай, – произнёс Персиваль обращаясь к Хайри, осаживая Тибо, – Я даже не спрашиваю, где ты научился нашему языку, однако делаю вывод, что ты человек образованный и не можешь не понимать, что единственный путь спастись, это всем вместе отправиться в Акру.
– У вас не будет там друзей, и помогать вам я вовсе не собираюсь. Теперь этот город для европейцев чужой, впрочем, как и Иерусалим. Вы проиграли!
– Но возвращаться к кораблю, это же безумие! К тому же, у нас есть рекомендательно письмо….
– Нет Бога, кроме Аллаха! На всё Его воля с письмом или без письма…. Так что прощайте! – ответил Хайри и, не поворачивая головы, быстрым шагом направился прочь от пилигримов.
Любой другой со стороны мог бы увидеть, как четыре человека, постояв какое-то время над лежащим на земле телом, отправились вдоль берега на восток, однако вскоре один из них вернулся.
***
Нестерпимая жажда оживила крохотные жизненные силы лежащего на песке человека в длинной грубой коте, в походных чулках и в двухчастных кожаных сапогах, вернее в одном сапоге. Разорванный камзол был подложен под голову и больно давил костяными застёжками на затылок, дополняя мучение к общей боли и жалкому состоянию раненого. Над головой был натянут обрывок от треугольного латинского паруса.
Несколько месяцев назад Блез Пежо, лавочник из Марселя, решился пойти в Иерусалим, что бы вымолить у Бога подарить ему счастье стать отцом и тем самым спасти свою любимую супругу от злословия соседей и недобрых взглядов поместного священника. Собранных денег