недоступно…
И чего ж ты хотела от людей? Да ничего такого особенного – чтобы тебя любили. А тебя не любил никто (собаки и старенькая прабабушка не в счёт). Ну вспомни – может, всё-таки, ты ошибаешься?
Нет, память у тебя острая, как в детстве, и не подводит никогда. Ты не забываешь даже то, что следует забыть и не вспоминать под страхом смертной казни. Память доставляет тебе много мучений. Это Святослав Рихтер сказал: «Я не забываю никогда и ничего». Так и ты, и когда-нибудь она тебя просто испепелит – например, ты не можешь спокойно вспоминать, как мучила пса перед смертью операциями, в надежде, что это его спасёт, а надо было сразу понять, что псу конец, и усыпить, чтобы не мучился… Когда всплывают картины того, как глупо ты боролась за его уже пришедшую к своему пределу жизнь – глубокой ночью, в метель, со сломанной ногой (твоей, а не пса) тащила его, огромного, чуть ли не на себе, в ветеринарку, когда у него после первой операции началась страшная аллергия на нитки, и он явно не дожил бы до утра – ты начинаешь буквально скрежетать зубами. И во всём ты была такая – настырная. А бабушка умирала от рака два долгих года? И вот наступил её последний день – жить там было уже нечему, а ты всё бегала вокруг и пыталась влить ей в рот какие-то порошки и микстуры…
Ну – дура. Вот так и жила, совершая ошибку за ошибкой. Может быть, потому, что притворяться раньше совершенно не могла, это сейчас немного научилась лицемерить и не показывать никому, что ты о них думаешь. А зачем? Иисус Христос пришёл к ним – и ничего в них не исправил, а ты кто такая, чтобы пытаться переделать бракованный материал? Из говна – конфетку сотворить? Извращенцев сделать адекватными, этого ты жаждешь? Да не хотят они быть другими, уймись!!!
Они такие, какие они есть. И ты такая, какая ты есть. И держись от них подальше. И чего ты к ним пристаёшь со своими проповедями, чего липнешь и лезешь к ним со словами, в которых они совсем даже не нуждаются? Ты не заметила разве их полного равнодушия? Ты хочешь их разбудить, разбередить, да? Нечего там будить, там глухо… Их души пусты.
Короче, отстань от них. Им нужно хлеба и зрелищ, а не твоих интеллектуальных игрищ ума. Побольше хлеба и мяса и самых грубых зрелищ – вот такое они понимают. Что-нибудь чрезвычайно примитивное: если музыка – то бум-бум-бум, если жратва – то пиво с отравленной колбасой под сигарету. А ты – Моцарт, Бетховен… не смешила бы свои рваные тапочки. Ну не виноваты они, что их примитивными создали!
Такие, как ты, никуда не годятся! Ну вот куда тебя приткнуть – ты подумай? Ты нигде не придёшься ко двору. Ты не умеешь хвалить самовлюблённых идиотов, не умеешь подстраиваться и поддакивать, не умеешь быть простой и доступной. А то, что ты можешь душу свою отдать первому встречному, которому она вдруг понадобилась бы – это, конечно, ценно, очень ценно, да только никому твоя душа так и не понадобилась. Никогда.
Так что заткни свои прекрасные