свою маленькую жизнь.
– Все они пришли экзаменоваться? – шепотом осведомляется у бабушки Счастливчик.
– Да, да, милый! – получается такой же тихий ответ.
Счастливчик останавливается посреди комнаты. Его большие, черные, теперь серьезные глаза оглядывают присутствующих внимательным, зорким взглядом. Личико его сосредоточено. Белокурые локоны падают на лоб.
Какой красавчик! Точно картинка! А какой малюсенький! – слышатся подавленные возгласы восторга и изумления вокруг него.
Родители и дети, находящиеся в приемной, заняты все исключительно созерцанием очаровательного ребенка.
Но Счастливчик равнодушно относится к похвалам. Еще бы! Он так привык с детства, чтобы им восхищались. Зато по лицу бабушки проходит довольная улыбка. Бабушка очень любит, когда хвалят ее любимца. Вдруг один мальчик, стоявший подле бедно одетой, худощавой женщины, скромно приютившейся в углу, пристально взглянул на Счастливчика и громко на всю комнату крикнул, нимало не стесняясь:
– Вот так штука! Ни мальчик, ни девчонка, а точно кукла в шляпе! Мама, погляди!
Бедно одетая женщина испуганно зашикала на сына и замахала руками, багрово краснея и смущенно оглядываясь на соседей.
– Что ты, Ванюшка, что ты! Разве можно так!
Бабушка повела на дерзкого мальчика молниеносным взором и процедила недовольным тоном, тоже слегка краснея и строго поджимая губы:
– Какой дурно воспитанный мальчик!
Но «дурно воспитанный» мальчик, как говорится, глазом не повел на замечание бабушки. Он продолжал внимательно и зорко, как невиданного зверька, осматривать Счастлив-чика и тихо хихикал, закрыв себе рот кулаком. Его серые небольшие глазки так и искрились. Кира тоже в свою очередь внимательно смотрел на мальчика. Здоровый, широкоплечий, плотный, с коротко остриженной головою, с румянцем во всю щеку, он представлял из себя завидный тип маленького богатыря. А костюм у краснощекого, так и пышущего силой и здоровьем «богатыря» был совсем простой, бедный: черная, довольно поношенная, хотя и чистая курточка, простенькие штаны, ременный пояс и высокие сапоги в заплатах. Эти заплатанные сапоги начинали заметно беспокоить бабушку.
– Вот вам и первоклассная гимназия! – мысленно изводилась Валентина Павловна. – Думала, что здесь все дети зажиточных родителей, и вдруг оказывается, что и мужиков сюда водят экзаменоваться!
Волнению Валентины Павловны, однако, суждено было скоро принять иное направление. Открылась стеклянная дверь в соседнюю комнату. На пороге ее очутился знакомый уже человек в синем вицмундире.
– Прошу детей выстроиться в пары и идти в зал!
Бабушка заволновалась сильнее.
– Идти в зал, а Мик-Мик еще нет!
Но вот на пороге приемной вырисовалась стройная фигура студента в серой тужурке.
– Вот и я! Не опоздал?
Мирский не один. С ним высокий, полный господин в таком же синем вицмундире, как и у инспектора. И пуговицы такие же, блестящие, золотые. Только лицо другое: