маршрутов, в этом районе не делать. Этот вот маршрут, с грехом пополам, кое-как смог пробить. Видите ли, слишком близко от запретной зоны мы его пускаем. Я, конечно, понимаю твоё стремление попасть опять на то место, где исчез Антон, но сейчас я тебе разрешить не могу. Допустим, за Омарова и Савелова я ручаюсь, что они никому не проболтаются, а вот стажёров я ещё толком не знаю, хотя мы уже неделю вместе. Может быть, кого-то из них специально к нам на турбазу прислали, чтоб были глаза и уши у соответствующих органов. Не проси Генка! Нам с тобой неприятности не нужны. Я и к речке тебя позвал, чтоб здесь поговорить, подальше от чужих ушей. Потерпи дорогой, у тебя ещё будет возможность туда попасть, я тебе обещаю, но не сейчас.
– Жалко, мы рядом, когда ещё такая возможность будет, – с горечью сказал Генка, – да, ладно, что уж теперь.
– И, пожалуйста, на будущее, когда будешь по этому маршруту туристов вести, не ходи туда, очень тебя прошу. Подожди какое-то время, поутихнет всё, а там глядишь и появится возможность. Могу дать только один совет, если хочешь всё-таки побывать там, то сделай так, чтобы об этом никто не знал, даже я. Но только не в этом году. У меня такое чувство, что этот горный цирк под постоянным контролем. Начиная с апреля я каждый день вижу пролетающий вертолёт в этих местах. В одно и то же время, где-то около часа дня. Да, вон смотри, вертолёт, лёгок на помине, с востока заходит. Сейчас сделает пару кругов над цирком и на юго-запад улетит.
– Спасибо, Валерий Георгиевич, что предупредили. Действительно сейчас соваться туда нет никакого смысла. Подожду лучших времён, – обречённо вздохнул Генка.
– Ну, и прекрасно, хорошо, что ты меня понял. Пошли, кажется, уже на обед зовут, – улыбнулся Чернаков.
В этом году Кулакову так и не пришлось больше побывать рядом с заколдованным горным ущельем. Чернаков всё время ставил Генку на иссык-кульские маршруты, мотивируя это тем, что таких опытных инструкторов как Генка, у него очень мало, а маршруты эти сложные. После третьего подряд похода на Иссык-Куль, Генка попросился на более лёгкий маршрут, чтоб хоть немного передохнуть, в тайне надеясь, что его определят на новый, на тот, который они маркировали в мае. Чернаков же буквально воспринял просьбу Генки и дал ему группу туристов с «Бригантины». Так в шутку называли тех туристов, которые по каким-то причинам, в основном по здоровью или возрасту, не могли идти в сложный поход и оставались на турбазе. С каждого заезда таких туристов набиралось человек 10—15. Но на турбазе их не оставляли, поскольку каждые три дня был новый заезд туристов, или возвращались из похода. Места для туристов на самой турбазе были строго ограничены и всё было заранее спланировано. Поэтому туристов с «Бригантины» снабжали снаряжением, выдавали сухой паёк и выводили в ближайшее ущелье, километра за три-четыре от турбазы, где был разбит лагерь из брезентовых палаток. 7—8 дней, под присмотром инструктора и стажёра, такие туристы делали небольшие радиальные прогулки по окрестностям.
После