машина летела в кювет под нежные звуки флейты. Вещь невероятная, но, похоже, маньяк существовал на самом деле! Как он попал на экран, зачем? Кто его придумал? Глазов словно оцепенел. Из этого состояния его вывел Аркадий:
– Эй, старик! Ты чего?
Он спросил у жены:
– Слушай, Светик, а тот писатель действительно умер?
– Какой писатель? – не поняла та. – При чем здесь писатель?
– Ну тот, со странным псевдонимом. Аким Шевалье.
– Между прочим, это не псевдоним. Все думают, что псевдоним, только он на самом деле был Аким Шевалье. Настоящий. Я даже видела, как его хоронили. Мы с подружками учились на первом курсе, и все стены в общежитии исписали его цитатами. Он был очень популярен. Просто очень! А сейчас классик. Книги его переиздаются. Раньше были в мягком переплете, а теперь я купила в твердом. Мне очень нравится! А когда он разбился на машине, его хоронила вся Москва. Гроб несли прямо по цветам. Только он обгорел сильно, и гроб не открывали.
– А может, потому и не открывали, что никакого писателя там не было? – спросил Дмитрий.
– Его жена опознала, умник! – разозлилась Светлана. – И свидетели были, что он в машину садился. И как сама машина горела, видели несколько человек. А в ней был именно писатель. Кто ж еще? Ох и плакала я тогда! Мы с подружками читали Шевалье запоем. У него удивительный талант. Хотя в его творчестве много сюрреализма, – добавила она гордо.
– Ты еще и литературой увлекаешься? – тут же влез Аркадий. – Какая умница, а, Дима? А я вот, признаться, кроме «Трех мушкетеров» ничего не читал. И что ты, Димка, вдруг про этого писателя заговорил? Я тебе про свою работу, а ты каких-то покойников вспоминаешь. Тебе неинтересно?
– И как зовут ту женщину, что к тебе приходила?
– Психопатку? Юлия Шумова. Была такая фирма, «ППШ», которая за год развалилась.
– Чего-чего? Как называлась? – Глазов подумал, что ослышался.
– «ППШ». Петр Петрович Шумов. Ха-ха! А ты-то что подумал? Да, Шумов своих конкурентов расстреливал, как пистолет-пулемет! В упор. Родственнички-то полагали, что протянут без Шумова, а их те же конкуренты мигом скрутили в бараний рог. Все было завязано на этом Петре Петровиче. Это был танк, а не мужик, пер так, что деревья под ним трещали.
– И что ты решил с его женой?
– Отправил воздухом подышать. Хотя бабенка денежная, и на лицо приятная. Не такая, конечно, как твоя красавица жена, да и годочков ей хорошо за тридцать, – и Мельников снова подмигнул Светлане. – Но знаешь, Дима, работа есть работа. Вот ты мне что скажешь? Где копать? Она же баба настырная. До большого начальства дойдет. Она уже сколько кордонов миновала! А прорвалась! Разумеется, ее «на новенького» спихнули. То есть на меня. В психушку ее упрятать? А?
Дмитрий понял все. Мельников спланировал свою жизнь четко: он начальник, у которого должна быть рабочая лошадь. Аркаше надо выслужиться, потом перетащить к себе Глазова, как талантливое приложение к собственной