без матерей, им в равной степени не хватало женской поддержки.
Хитоми, поддавшись некому внутреннему порыву, обняла Юрико. Та растерялась.
– Приходи в мои покои, я подарю тебе новое кимоно, что привёз отец из Киото. Будешь на празднике самой красивой, наверняка кто-нибудь из гостей обратит на тебя внимание. Ты такая же дочь Оды Нобунаги, как я …
Юрико заглянула сестре прямо в глаза.
– Ты же знаешь, что – нет… Но всё равно я тебе благодарна.
Тория, старший сын регента и сёгуна Тоётоми Хидэёси, скучал. Отец постоянно заставлял его совершенствоваться в буси-до[17], чем вызвал откровенное раздражение сына. Тория, рожденный от любимой жены Манами, к разочарованию Хидэёси рос ленивым, изнеженным, не проявляющим ни малейшего интереса к делам семьи и сёгуната.
Вот и сейчас он попросту лежал на циновке в своих покоях, предаваясь любимому занятию – безделью. Поначалу, сёгун пытался заставить сына проявить себя на поле боя, но безуспешно. Тория вёл себя безынициативно, порой даже трусливо. Увы, но сёгуну, достигшему столь желанных высот власти, приходилось признать: старший сын не удался. И в кого только такой уродился?
Иногда у Хидэёси закрадывались сомнения, что Тория – не его сын, а плод измены его любимой жены. Ведь он часто оставлял её одну в замке Исияма[18], удаляясь в Киото по делам государственной важности. Даже допуская возможность измены, сегун не мог предположить: кто же из его вассалов наградил Тория столь дурной кровью? Перебирая одного претендента за другим, сёгун терялся в догадках. Его размышления обычно сводились к одному – всё-таки Тория его сын, в этом нет сомнений: ведь внешне они так похожи!
Недавно Тории исполнилось шестнадцать лет – возраст, когда юноша становится мужчиной, воином, мужем и нередко отцом.
Но он не проявлял интереса к военному ремеслу, и как ни старался Хидэёси, нанимая лучших киотских гейш, настоящего мужчины из него так и не вышло. Тория был слаб, и потому семяизвержение свершалось мгновенно, стоило ему лишь прикоснуться к обнажённой груди гейши.
В последнее время Тория занимал себя тем, что рисовал в своём воспалённом воображении непристойные сцены, которые он просто мечтал осуществить с какой-нибудь гейшей. Но отец, отчаявшись, перестал нанимать киотских красавиц, предпочитая посещать их сам во время пребывания в столице.
Доведя себя порой подобными фантазиями до исступления, Тория метался по своим покоям, как безумный, круша всё, попадавшееся на пути. В этот раз он представлял непристойную картинку с участием Мико, старшей наложницы своего отца.
Мико была не молода, ей минуло тридцать лет, десять из которых она посещала спальню Хидэёси. Женщина была искусна в любви, но, увы, со временем господин охладел к ней, предпочитая киотских красавиц и юную наложницу.
Мико с достоинством приняла свою участь, но не посмела просить о милости выдать её замуж. За время своего фавора она родила Тоётоми двух дочерей, теперь же она вела затворнический образ жизни,