прокурором – история умалчивает. В те годы (как, собственно, и в текущие) немало чудес имело место в чиновничьей среде.
Прокурор имел отнюдь не прокурорскую внешность в её обычном понимании, когда весь он из себя неприступный, а на челе неизбывная печаль по поводу преступной сущности человеческой натуры. В нашем случае – молодой, видный и современный. Угадывалось во внешности наличие толики восточной крови по бабушкиной или дедушкиной линии. Чёрные густые волосы, чёрные глаза, смуглая кожа, гордая посадка головы, манеры интеллигентного человека.
Одевался стильно, чаще в фирменные джинсы и модные пиджаки, элегантные плащи и пальто. Жена, Светлана, под стать ему – яркая, сильная женщина. В отличие от мужа в ней время от времени проскальзывали нотки вульгарности. Выражалось это в громком смехе, резких окриках собаки: держали кавказскую овчарку – суку. Светлана тоже относилась к юридическому сословию, но в Городке, поддавшись всеобщей бизнес-лихорадке, занималась не юриспруденцией, а торговлей. Создала небольшое предприятие по продаже быстро портящейся продукции (овощей, фруктов), возможно, произрастали они в жарком Узбекистане.
Прожили супруги семейной жизнью в нехорошей квартире чуть более двух лет. Первым в подъезде о смерти прокурора узнал Славик-трубач, единственный житель дома, имеющий непосредственное отношение к культуре, – Славик играл в духовом оркестре, но не на трубе, которая дала приставку к его имени с лёгкой руки острослова, оставшегося неизвестным, а на тубе – самом низком по звучанию и большом по габаритам духовом инструменте.
Славик и сам не из маленьких. Этакий двухдверный шкаф. Причём не из ДСП на скорую руку с помощью степплера сделанный, а неподъёмный – из дуба или ясеня основательно построенный. Большому человеку большое плавание. Так ему и сказали в пионерском возрасте, когда пришёл записываться в музыкальную школу, он уже тогда отличался габаритами. Проверив слух, ему вручили тубу – самый тяжёлый духовой музыкальный инструмент. Про Славика ещё будет разговор, сейчас не о нём речь. В тот вечер к Славику пришла жена прокурора Светлана, не переступая порог огорошила:
– Послезавтра хороню мужа, ваш оркестр не занят?
– Не занят, – ответил Славик. – А что случилось?
Славику прокурор нравился: нос не задирал, первым здоровался, приветливо улыбался.
– А что случилось? – повторил вопрос Славик.
– В двенадцать похороны от подъезда, задаток нужен?
– Не надо никакого задатка, сыграем, – сказал Славик, – сейчас Данилычу, руководителю оркестра, позвоню. А что случилось?
– Значит, договорились, – в третий раз пропустила вопрос мимо ушей Светлана.
Оркестр, в котором играл Славик-трубач, тогда ещё был востребован в Городке, чаще по печальным поводам – похоронам. Славик имел обыкновение, подвыпив, заверять всех знакомых, чтобы не беспокоились, он обеспечит сопровождение их похорон профессиональной музыкой.
– У нас не пацаны сопледуи, –