Самка богомола. Станислава Бер

и выпотрошить, да?

      – Тебе совсем не будет больно, – уверила хозяйка спальни чарующим бархатным голосом.

      – Зачем ты всё это делаешь?

      – Ты, правда, хочешь это знать, милый?

      Мариэлла

      Мариэллу при рождении назвали Оксаной. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, матери она почти не помнила, в памяти всплывал лишь размытый образ смуглой кареглазой женщины, а отца она предпочла бы забыть навсегда. Если это вообще было возможно.

      – Ну, вот и всё, – сказала Оксана, выйдя из отчего дома с дорожной сумкой, там самое необходимое, и, не оглядываясь, пошла к автобусной остановке.

      Пьяный отец валялся в своей комнате, не скоро он её хватится. Записка на столе гласила, что искать её не нужно. Она уже взрослая.