прочего, ещё несколько людей.
– Хорошо, – перебила всех женщина. – Пусть будет так. И нам, Люций, наверное, не стоит мерзнуть вместе с Иллицием.
– Не стоит, – согласился с ней Карниган, бегло окинув её с ног до головы и оценив её слишком лёгкое одеяние.
Когда они уходили, женщина всё же бросила на Юлиана беглый взгляд. Юноша знал, что он длился не более половины мгновения, но ощущение было такое, что этим самым взглядом она изучила его полностью: его самые сокровенные желания и мечты, самые секретные страхи и воспоминания, далекие мысли и ощущения.
Юлиан же не увидел в её глазах ничего. Кроме того, что они были удивительно ярко-зелёными, словно два изумруда, которые она сделала своими глазами. Женщина была красива и сейчас, в свои не юные годы, но, наверняка, с десяток лет назад, она была просто прекрасна.
Юлиан даже и не заметил, как она скрылась и он остался совершенно один в этом мире. Даже не было инспектора Глесона, потому что он тоже отправился выяснять отношения с Агнусом Иллицием. Будь у Юлиана навыки взломщика замков, сейчас было бы проще простого сбежать отсюда и постараться запрыгнуть на ночной поезд до Грунндебайтена или усадьбы сеньора Раньери, попутно ещё и проехав "зайцем". Как можно дальше от всего этого.
Но такими навыками Юлиан не обладал.
Спустя час тихая идиллия, под которую юноша даже начал дремать, закончилась и из конца коридора послышались звуки приближающихся шагов.
– Мы выпытаем из него правду, чего бы нам это не стоило, – послышался сухой голос Люция Карнигана.
– Правду о том, что он делал в Свайзлаутерне? – вторил ему Глесон.
– Правду об этом, и о многом другом.
После этих слов троица приблизилась к Юлиану. Остальные, похоже, остались с преступником.
– Миссис Скуэйн, вы уверены, что не хотите остаться? – спросил инспектор у женщины.
– Несомненно, хотела бы, – ответила та. – Но сегодня мы от него ничего интересного мы не узнаем.
– Как знаете.
– Вас подвезти? – спросил у женщины Люций Карниган, который уже начинал зевать.
– Пожалуй, да. Не хочу ловить…
После этих слов она вдруг оборвала свою речь и резко посмотрела на Юлиана. Тому был очень не ловок её пронзительный взгляд, но он и сам не мог отвести от нее своих глаз.
– Кто это? – спросила она у Глесона.
– Бродяга, – отмахнулся тот. – Мелкий уличный воришка.
– Как зовут?
– Документов при себе не было. Не помню, как представился… Как тебя зовут? – обратился он в сторону юноши.
– Юлиан, – ответил он, словно именно в этот момент выйдя из того транса, в который его погрузила миссис Скуэйн.
– Юлиан, – прошептала она. – А что с ним будет, мистер Глесон?
– Даже и не знаю. Судить его как-то жаль за такую ерунду. Посидит тут несколько ночей, пока не объявятся родственники… Наложим на них штраф. Думаю, всё.
После этих слов на душе Юлиана полегчало, несмотря на то, что он и ранее догадывался,