он.
– Не-ет… Ну да, да, я скучаю. Когда мы поедем домой? – канючила она, как ребенок.
– Скоро, кстати, и поедем… Тут небольшая проблемка, помоги мне ее разрешить. Не знаю, какая муха укусила Оксанку… В общем, она разобиделась на тебя за этот нелепый случай с травой. Конечно, я понимаю, что это глупо. Но она пьяная и сама не знает, что говорит. В общем, я думаю надо как-то замять эту ситуацию, чтобы не было потом неприятного осадка между вами. Ну… нам еще общаться…
– Не поняла, что ты хочешь конкретно от меня? – насторожилась Мира.
– Не лучше ли будет просто попросить у нее прощения, ну, так, как бы невзначай, тебе же это ничего не будет стоить…
– Нет, как раз мне это многого будет стоить! И ни в чем я извиняться не собираюсь! Кошка нажралась травы, как и подобает настоящему живому существу, и что?.. Это лучше, чем навешивать на нее бриллианты, делая из животного еще при жизни чучело!
– По-тише, Мира! Ты же понимаешь, что хозяйка к этому по-другому относится! Ну что, тебе трудно принять это? Принять то, что она не такая, как ты? – устало проговорил Иван.
– Да, мы разные, наконец и ты мне об этом сказал…
– Нет, не переворачивай мои слова. Я ничего другого не имею в виду, просто хочу уладить конфликт, недоразумение между вами. Оксанка очень влиятельная, между прочим, и не стоит начинать вашу дружбу с вражды… – Иван перешел на шепот.
– Вань, я… Я не хочу… Не хочу, понимаешь… Почему я должна просить у нее прощения, унижаться, как будто я какая-то… какая-то?.. – Она даже не нашла подходящего сравнения и, ненадолго замолчав, добавила: – Вань, давай я лучше поеду домой, так будет лучше для нас с тобой… Я все понимаю, ты правильно говоришь, что тебе еще общаться с ними, недоразумение и все такое… В общем, если кто спросит, скажи, что мне стало нехорошо, ну, как кошке ее, а я поехала…
Мира стояла отстраненная и как будто чужая и защищалась как ребенок, неумело и упрямо, не желая, чтобы ей причиняли боль.
– Мир, я не хочу, чтобы так…
– Вань, все нормально, оставайся, правда. Я… Я поеду….
И она, развернувшись на каблуках, которые надела ради Ивана, направилась к входу.
На заднем сиденье такси она забылась в грустных мыслях и наконец разрешила себе быть собой, выпустив эмоции. Слезы на лице смешивались с тушью, оставляя тоскливые дорожки – свидетельство зыбкости ее свободы… Свободы быть собой, свободы от нелепого мира денег, где диктуют сильнейшие, где нет места душевным порывам, искренности, любви… А Иван?.. Не один ли он из них?.. И она бессильно ревела…
Дом встретил ее уютом привычных стен. Она любила эту квартиру, наполненную воздухом, любила их небольшую террасу, на которой с утра еще оставался плед, разбросанные подушки и чашка со следами кофе. Она легла на плед, уставившись взглядом в небо…
«Что не так? – вертелось у нее в голове. – Что не так со мной?..»
Ведь, понятно, что Ваня ни в чем не виноват, он, как умел, старался сделать пространство комфортным для Миры, заботясь