понимаю. Иваныч, клянусь!
Крымин, будто не слыша моториста, взял фуражку и вышел из каюты.
– Пошли со мной, чудище, – сказал он Андрюхе, придерживая открытую дверь. – Шевели булками! Времени нет.
Крымин шёл по коридору и внятно объяснял мотористу, что на яхте завелась крыса или несколько. В трюме с провиантом поджирает запасы. Надо срочно сбегать в город и купить несколько крысоловок.
– Так может лучше отраву? – спросил Андрюха.
– Себе отраву купи! – зло буркнул боцман. – Сдохнет где–нибудь под твоей каютой, в противогазе спать будешь? Ловить их надо и за борт.
Иванович протянул мотористу пятитысячную купюру.
– Сдачу принесёшь до копейки. И купи себе хорошую бритву и одеколон. А то выглядишь как бомжара, – сказал боцман, окидывая взглядом Андрюху. – У тебя час времени.
– Всё понял, Иваныч. Я мигом.
Матрос сорвался как спринтер на старте.
– Господи! – взмолился вслед Севастьянову боцман. – Зачем ты нам его послал? Чует моё сердце, беда будет. Боже, помоги исправить недоразумение! – Иван Иванович трижды перекрестился, глядя на небо, и пошёл на бак.
Глава третья. Близнецы
Как всегда в конце недели Творец занимался в своём любимом японском садике. Его забавляли эти маленькие деревца, миниатюрные инструменты. Белый песок он настолько тщательно просеял, что даже под самым точным микроскопом невозможно было отличить песчинки друг от друга.
Перед визитом Серафима Дионисия, во владения Творца всегда прилетал самец Паротии. Красивая Райская птица с шестью длинными упругими антеннами на голове, увенчанными бархатистыми кисточками и ярким радужным зобом. И сегодня ничего не изменилось. Прежде прилетела птица. Творец отложил маленькие грабли, ополоснул руки, взял влажное полотенце и промокнул им лицо и шею.
Дионисий был точен как всегда.
– Приветствую тебя, Творец! – слегка приклонив голову, сказал Серафим Дионисий.
– Что сегодня? Есть ли люди, нуждающиеся в срочной моей помощи? – спрашивает Творец
– Да. Вот список, – Серафим Дионисий протягивает Творцу толстый фолиант. – Сегодня немного. Всего пятьсот тридцать два миллиона триста восемьдесят восемь тысяч девяносто три человека.
– Правда, немного.
Творец откладывает в сторону полотенце и берёт у Серафима Дионисия фолиант. Какое–то мгновение он держит тяжёлую книгу на вытянутой руке. Глаза Творца полузакрыты. Серафим Дионисий наблюдает за этой процедурой уже не одну сотню лет. Но он не перестаёт удивляться тому, с какой скрупулёзностью Творец изучает каждую просьбу людей. Даже если эти люди не заслуживают ни капли внимания. Даже если просят они о несбыточном. Он всё равно читает каждую просьбу и над каждой размышляет.
Прошла ещё минута–другая. Дионисий терпеливо ждал, не нарушая тишины. Творец медленно открыл глаза и со вздохом облегчения вернул книгу Серафиму Дионисию.
– Собственно, на этом всё. Все просьбы, которые заслуживали моего участия, выполнены. Можно заняться