квартиру и переехала в этот дом. Район тогда считался развивающимся. Устроилась я продавцом на местный рынок. Летом торговала мужскими трусами, а зимой в теплом помещении радиотоварами. Заводила необременительные романы, как ты сейчас, и была всем довольна. До поры…
– Что же случилось потом?
– У меня обнаружили рак поджелудочной. На третьей стадии. С такой выздоравливают, но нечасто. Дорогостоящие операции и чудо-лекарства не гарантируют выживания. Я подумала о том, что последние годы, а то и месяцы своей жизни могу провести в больнице, исторгая из себя рвотные массы, теряя волосы, зубы, и решила ничего не делать. Разве что радоваться каждому новому дню. У меня не было сильных болей, недомогания, слабость и только. Еще не хотелось есть. Совсем. Я всегда была полноватой, а тут похудела. И оказалось, что у меня отличная фигурка. Я стала покупать те наряды, которые не могла себе позволить раньше. Нарядившись в молодежные шмотки, я гуляла по Москве. Тогда я носила только розовые очки, а заколки стали моим любимым аксессуаром, потому что волосы и без химии вылезали пачками. Ногти крошились, и я накладывала пластиковые.
– Ты излечилась? – с надеждой спросила Люда.
– Рака у меня нет. Варикоз – да. С суставами проблемы. Бывает, скачет давление. Но серьезной опасности для жизни нет.
– Так тебя спас от смерти всего лишь положительный настрой?
– Мой онколог решил, что диагноз был ошибочным. Потому что просто так рак не проходит. Может, он прав. Или нет? Теперь уже не важно. Я не просто копчу небо, я – молодая, здоровая и красивая баба.
– С этим не поспоришь… За тебя! – И выпила за Ирусика одним махом. Кто бы мог подумать, что под безвкусно яркой, кричащей, гротескной оберткой прячется настоящее сокровище. Соседка никогда не жаловалась на жизнь, ни о ком дурного слова не говорила, была добра, хоть и бесцеремонна. Люда пожалела о том, что мало с ней общалась. Ирусик не набивалась в подружки, но звала то в бар, то в клуб, и это напрягало. Она с приятельницами или кавалерами редко ходила в эти заведения, а уж с бабушкой-соседкой…
– Я в гармонии с собой, – продолжила Ирусик. – Мне кайфово в этом образе. Он держит меня в тонусе. И я не откажусь от него. – Ирусик упустила юность и молодость, поэтому в зрелости оторвется по полной. А когда придет старость, лет эдак через десять, натянет на себя треники и теплый свитер, начнет вязать и смотреть вечерние сериалы.
– Или найдет себе в ближайшее время бравого деда, с которым отправится в кругосветное путешествие? – И, подмигнув, Люда разлила остатки вина по фужерам. Они так душевно сидели, что оно пилось точно бальзам.
– Люська, знала бы ты, как я мечтаю об этом. Но где их взять, этих бравых? По военным санаториям моталась на скопленные копейки. На парады да военные смотры таскалась. Думала, там встречу… Потом на Пашку глаз положила, холостой, не замшелый, так он сначала нос воротил, а потом вообще… дал себя убить!
– Он тебе нравился как мужчина?
– А что? Интересный. В моем вкусе: я обожаю лысых. Кстати, давай помянем?
Люда