даже курить перестали.
– Академик Симонян считает, что Большой Взрыв произойдёт через триста тысяч лет! – заметил Петрович осторожно. – И только тогда начнут гибнуть динозавры.
– Академик Симонян ошибся, – ответил Басс. – Надо уходить отсюда… Быстрее. Надо запросить Мост для перехода.
Пухлые губы Сэма брезгливо скривились. Он откусил кончик новой сигары и сочно сплюнул его в сторону. Басс оглядел остальных – никто ему не верил.
Как можно беспечнее он спросил:
– Тогда, может, слетаем на Ниагару? Давно собирались.
Никто не шелохнулся. Только на лице Гамэна появилось облегчение. Он вскочил, бросил осторожный взгляд на Сэма и поспешно выговорил:
– Да, давно собирались, мужики! Ночь сегодня будет двулунная!
– Куда вас несёт на ночь глядя? – удивился Петрович.
– Да ладно, давайте слетаем… Пива с собой побольше возьмём, – продолжал уговаривать Басс, уже поднимаясь.
Все смотрели на него молча. Янки кашлянул и задумчиво погладил пальцем свой бакенбард а-ля какой-то их американский король. Его армейский браслет выживания блеснул клипсами на приоткрывшемся запястье.
– Я тоже, пожалуй, слетаю, – вкрадчиво произнёс он. – Ниагара во время полного двулуния – это отпад.
Никто ему не ответил. Янки поднялся и пошёл за Бассом и Гамэном. Сэм издевательски захохотал им вслед.
И тут подул ветер – вдруг, посреди абсолютного штиля.
Басс схватил Гамэна за руку и потащил за собой. Янки тоже прибавил шаг. Они ворвались в корпус, вскочили в кабину лифта и поднялись к капсулам. Басс выбежал из лифта первым и застыл в оторопи.
По крыше тянуло холодом. Предзакатное небо, только что бесцветное, потемнело и сделалось зловещим. Его словно заволокло огромной пылевой тучей. Ветер дул, свирепея. На негнущихся ногах Басс приблизился к краю крыши.
Вся широкая долина, ограниченная пологими зелёными холмами, распахнулась перед ним… Далеко, до самого горизонта, поля золотистой пшеницы заламывались чёткими, словно вырезанными фрезой, кругами. В гуще зелёных зарослей пластами обнажалась земля… И тут он услышал крик. Парни внизу бежали за Сэмом к спальному корпусу, а им наперерез двигалась стая велоцирапторов. Смертоносные мелкие хищники почему-то прорвались через охранный купол и стремительно неслись на двух задних ногах, напоминающих птичьи лапы.
Первым мчался вожак, вытянувшись от кончика длинного горизонтального хвоста до раззявленной зубастой пасти, мчался, размашисто двигая из стороны в сторону передними лапами. За ним, чуть приотстав, летели другие самцы, такие же поджарые, сильные. На бегу они, как всегда, перепрыгивали друг через друга. Следом за самцами бежали самки – они были мельче, с массивными задами и более короткими хвостами, и они тоже перепрыгивали друг через друга, стремясь вперёд неудержимым вихляющимся потоком.
Янки выхватил бластер, – он один сумел провезти сюда оружие, – и стал стрелять. Стрелял он метко, срезая на бегу прыгающие тела, но велоцирапторов было слишком много, и оставшиеся в живых уже