что я сделал с твоей невинной красивой жёнушкой! Я был пьян. И просто потерял голову. Я не понимал, что делаю, пока всё не закончилось!
Машинально ладони Дуга сжались в кулаки. Глаза прищурились, а правый уголок рта принялся нервно подрагивать. – Может быть, тебе удастся, наконец, объяснить толком, что же случилось.
И совершенно ничего не скрывая, кроме факта, что Сью возбудилась в процессе изнасилования, Хуб рассказал Дугу всё, настолько подробно, насколько смог запомнить. Постоянно повторяя, что это только он во всём виноват, и Дуг не должен винить Сью в произошедшем. Он ни разу не произнёс слово – изнасилование, но признался, что разорвал трусики Сью, и удерживал девушку на диване пока трахал. Чтобы доказать сопротивление невестки, он показал Дугу прокушенную руку.
Сперва, молодой мужчина просто ушам своим не поверил. Со страхом слушая рассказ отчима парень, буквально, подрагивал от ярости. Но, затем, когда Хуб рассказывал, а Дуг представлял всё произошедшее в голове, к собственному смущению и стыду, он ощутил странную дрожь. Сердце заколотилось как безумное. А член поднялся и стал каменно твёрдым. Сладкая дрожь, которой парень прежде не знал, стала разливаться по телу и собираться внизу живота. Дуг ужаснулся от такой извращённой реакции, но, прости его господи, в тайне ему хотелось увидеть, как огромный, словно медведь, отчим засаживает свой здоровенный член, в его чистую, невинную жёнушку. Точно так же, как после свадьбы матери, когда он подглядывал, как этот огромный мужчина бешено трахает его всхлипывающую от удовольствия мамочку. Раньше Дуг думал, что отчиму только нужны деньги его отца, пока не увидел, как они яростно совокупляются.
– Если захочешь после этого избить меня, я даже не пошевелю пальцем, чтобы защитить свою никчемную жизнь, – предложил Хуб, когда обо всём рассказал. – Свяжи мне руки за спиной, и хорошенько избей меня. Господь знает, я это заслужил. Господь знает, я заслужил!
Дуг согласился с отчимом, что тот заслужил взбучку. У него был соблазн проделать всё, что тот просит: связать руки Хубу, а потом избивать этого сукиного сына, пока он не сдохнет. Но подняться из-за стола он не мог. Отчим немедленно бы заметил его оттопыренные брюки, а этого нельзя было делать. Дуг даже представить себе не мог, чтобы кто-нибудь посторонний узнал о таком непонятном возбуждении мужа узнавшего об изнасиловании жены, и уж точно не сам насильник! Правда, не только это, стало причиной такого невероятного прощения. Этим Дуг, казалось, просто давал понять Хубу, что когда тому захочется, он снова может завалить Сью, и отодрать её!
– Ты такой же, как мать, упокой господи её душу, – судорожно зарыдал Хуб, роняя настоящие слёзы стыда и раскаянья, когда Дуг отказался от его предложения с избиением. – Она тоже была хорошей христианкой. Ты и твоя мама, лучшие люди, которых я когда-либо встречал в жизни. Но я обещаю тебе одно, этого никогда больше не повторится. Если ты заберёшь свою красавицу жену и бросишь меня, я совершенно не буду тебя винить, сынок. Но я бы этого совсем не хотел. Мне нравится жить с вами, с обоими. Дай мне ещё один шанс,