их безумием, хотя бы немного стал на них похожим?
И еще… Он не имеет права без разрешения владельца лампы читать его мысли, а уж тем более, пытаться на него как-то воздействовать.
Но кто может ему запретить наблюдать за происходящим вне лампы, а также читать мысли тех, кто находится достаточно близко? И даже не только читать, но и иногда незаметно подсказывать какие-то действия.
Почему бы не попытаться это использовать?
Раз он не может воздействовать своим колдовством на крысиного короля, то почему бы не попытаться использовать кого-то другого? Кто запретит попробовать? Кто может ему помешать вернуть себе свободу именно таким образом?
Последняя мысль понравилась джинну настолько, что он даже хихикнул.
Часть вторая: Королевская кровь
10
Проснувшись, Миротворица сейчас же оказалась в реальном мире.
Ощущение соприкосновения с ним, словно грубой наждачкой содрало с нее обрывки воспоминаний о самых сладостных снах, вернуло некие забытые на время, за ненадобностью, умения.
За ненадобностью? Теперь она в них нуждалась, поскольку настало время применить их на практике. Торопиться она не собиралась. К чему бы это? Но и слишком медлить не стоило. Иначе ее любимые сны могли развеяться, исчезнуть, сменить хозяина. А терять их не хотелось.
И значит…
Она мысленно улыбнулась.
Нет, нет, она не поддастся недостойной торопливости. Иначе ее пробуждение может закончиться неудачей. А вот довести все до конца, до логического завершения… Это было в ее стиле. В стиле Миротворицы. Причем, остальные воплощения об этом великолепно знали. И надеялись.
Нет, она не могла их разочаровать, уронить свой с таким трудом заработанный авторитет. Авторитет – великая штука. Сначала ты работаешь на него, потом – он работает на тебя.
Впрочем, промахнуться она могла. При ее работе обойтись без промахов было невозможно, но отнестись к своему делу спустя рукава…
Такому – не бывать. Особенно если учесть, что враг в этот раз не идеален, далеко не идеален. И опыта у него маловато. А вот у нее опыт просто огромный. И это имеет значение.
11
Сиреневая пустыня закончилась. Песчаные бури, редкие оазисы, миражи неведомых городов, задумчивые, греющиеся на барханах ящерицы, призраки торговцев родниковой водой, и неистребимый запах сирени остались позади.
Песчаная рыба последний раз взмахнула хвостом и остановилась. Крысиный король спрыгнул на землю, хлопнул ее по голове и, поправив кожаную, прочную перевязь, на которой висел кривой заркурианский меч, пристроив на спину не очень тяжелый мешок с пожитками, осторожно ступая по горячему песку, зашагал к четкой, слово прочерченной циркулем, неширокой черной полосе. За ней начинался сплошной ковер из фиолетовой травы и кустарника, здорово смахивающего на заросли колючей проволоки, усеянные узкими розовыми листочками и огромными цветами с толстыми, желтыми лепестками.
Шагая к границе пустыни, крысиный король пытался прикинуть, как